Виктор Амедей Пьемонтский явился к Людовику парламентером. Мирный договор был подписан 11 марта: герцог Савойский отдал Сузу, но сохранил за собой Трино, город Монферрато и получил 15 тысяч экю пенсии.
Чтобы обеспечить успех мирным переговорам в Сузе, французская армия двинулась дальше и прогнала испанцев, осаждавших Казале. На случай их возвращения в крепости оставили Туара. Тем временем к Людовику приехала Кристина, с которой он не виделся уже десять лет. Она пообещала быть посредницей между братом и свекром: герцог Савойский к ней благоволил, хотя ее первенец Луи Амедей недавно скончался, прожив всего шесть лет. Впрочем, Кристина снова была беременна (27 июля 1629 года у нее родится дочь Луиза Кристина).
Наконец и сам Карл Эммануил нанес Людовику визит. Тот с тонкой иронией заявил ему, что переход через Альпы не показался ему таким сложным, как ему расписывали; герцог, превосходно умевший владеть собой, никак не выказал своей досады. Однако очень скоро французский король сменил тон, узнав, что агенты кардинала перехватили бумаги гугенота Мишеля де Клозеля, которого герцог де Роган отправил для переговоров к испанцам. Герцог не расстался с мечтой о создании независимого протестантского государства на юге Франции, и капитуляция Ла-Рошели не убавила его решимости: раз Лондон не помог, он обратился к Мадриду. Посредничество герцога Савойского было доказано неоспоримо, и Людовик во время довольно резкого разговора с принцем Пьемонтским потребовал арестовать и выдать ему Клозеля, находившегося тогда в Турине. Виктор Амедей краснел, бледнел и бормотал в свое оправдание, что цель визита Клозеля в Турин — встреча с английским послом. С этим пора было кончать: 28 апреля французский король перешел обратно через Альпы, чтобы затушить последние очаги протестантского мятежа в Лангедоке. Вести переговоры с Савойей, Испанией и Священной Римской империей поручили Ришельё. На время пребывания в Италии кардинал получил и полномочия главнокомандующего.
Мария Медичи в очередной раз наломала дров, чуть не испортив старшему сыну всю обедню. Мария Гонзага жила у своей тетушки герцогини де Лонгвиль в Куломье, в 60 километрах к востоку от Парижа. Герцог Орлеанский решил ее выкрасть, тайно обвенчаться и уехать в Нидерланды. Проведав об этих планах, мать упредила его: в Куломье отправили шевалье де Кюссака с приказом доставить обеих дам в Париж. Сначала королева-регентша хотела поселить Марию в Лувре, в апартаментах племянницы Ришельё госпожи де Комбале, чтобы иметь ее в поле зрения, но потом передумала: в Лувре Гастону будет легче с ней видеться. Родственниц де Невера отвезли в Венсенский замок и разместили в апартаментах короля, где они пробыли до 4 мая.
В этот день в Париж доставили письмо Людовика XIII, адресованное королеве-матери: поблагодарив ее за бдительность, король, однако, потребовал отпустить обеих дам на все четыре стороны. Этот приказ был истолкован при дворе как негласное разрешение на брак; к особняку Гонзага в Париже одна за другой подъезжали кареты с гербами, вельможи наперегонки спешили засвидетельствовать будущей герцогине Орлеанской свое почтение. Свадьба казалась делом решенным, поскольку и кардинал как будто не имел ничего против…
В середине мая, передав Сузу вместе с гарнизоном маршалу де Креки, Ришельё вернулся во Францию во главе шести полков, чтобы присоединиться к Людовику XIII. Перед отъездом он принял венецианских посланников Дзордзи и Соранцо, которые по-прежнему настаивали, чтобы французские войска остались в Италии во избежание новых провокаций со стороны испанцев и императора. Но Ришельё ответил непререкаемым тоном: сначала гугеноты. «Покончив с этим делом, мы будем готовы рассмотреть все возможности, и я уверен, что за четыре-пять месяцев найдем выход». Кардинал узнал, что 3 мая 1629 года был заключен договор, по которому Роган должен был получать от Испании пенсион в 40 тысяч золотых дукатов для борьбы с центральной властью.
Города протестантов образовывали полукруг от Прива до Монтобана, проходивший по краю Севенн и по югу Центрального массива. Ришельё разработал стратегию: изолировать города на востоке (Прива и Ним), затем взяться за запад (Кастр и Монтобан), пресекая всякое сообщение между ними. Пока кардинал был занят в Италии, Людовик XIII осадил Прива, стянув туда десять тысяч пехоты и около шести сотен конницы. 19 мая Ришельё привел еще девять тысяч солдат. Деморализованные защитники города разбежались. 26 мая Прива сдался и был подвергнут разграблению: солдатня крушила всё на своем пути, жгла и убивала. Городские укрепления стерли с лица земли; теперь никто не мог здесь поселиться без разрешения короля. Маршала д’Эстре отправили в Ним, принца Конде — в Монтобан, а господина де Вантадура — в Кастр.
