— Довольно! — оборвала его Лиса. — Ты сумасшедший! — Она отвернулась, чтобы не видеть, как Кричащий Петухом, а вслед за ним все племя с пением несут Серую Глыбу на вершину холма, посвящая ее душу Блаженному Звездному Народу.
Он сжал ее руку и посмотрел ей в глаза.
— Запомни, — произнес он. — Даже если для этого придется пожертвовать нами обоими, я спасу Народ.
Он отпустил ее руку, оттолкнув так, что она чуть не упада, и пошел петь вместе со всеми погребальную песнь по душе Серой Глыбы.
А Пляшущая Лиса поправила выбившиеся из-под капюшона локоны и глубоко вздохнула. Сжав зубы, она побрела к старым шкурам, под которыми проводила ночи. В сумке она нашла несколько полосок высохшего мяса. Ей все равно было, от кого они. Облизав губы, она впилась в мясо зубами, не обращая внимания на его горьковатый привкус.
В эту ночь Вороний Ловчий к ней не пришел.
Надо возвращаться назад! — объявил Прыгающий Заяц, бегая глазами от одного лица к другому. При свете костра стены их снежной норы отливали оранжевым. — Куда? — спросил Издающий Клич. Зеленая Вода клала на горячие угли последнюю охапку ивовых веток, отрытых из-под слежавшегося снега.
Она заметила, как муж глядит на нее — ждет, что она скажет.
— Назад? — спокойно спросила она. — Но за спиною у нас только каменные пустыни. А впереди, может, и есть лучшие земли.
— Может, и есть, только…
— Здесь по крайней мере мы отыскали листья, а кое-где — даже горсточку замороженных ягод. В Мамонтовом Лагере и того не было. Впереди должна быть дичь.
Поющий Волк сжал зубы и яростно взмахнул руками:
— Но мы слишком ослабели, чтобы охотиться! Убить зверя — на это сила нужна!
— Попробуем… — нерешительно возразил Издающий Клич.
— Но даже мыши забились под снег, — заметил Прыгающий Заяц. — Кролики ушли. Мы видели нескольких куропаток, они тоже улетали отсюда…
— Вороний Ловчий предупреждал нас, — ворчливо произнес Поющий Волк. — Бегущий-в-Свете просто мальчишка.
— А мы не слушали…
Обрубленная Ветвь, все время смиренно сидевшая в уголке, внезапно подалась вперед.
— Вы, молодые дурни, — сказала она, посасывая волчью кость, которую она все еще носила в своей сумке. — Что это с вами случилось? Говорите, он мальчишка? На себя взгляните! — Она достала осколок кости из складки рукава и стала тыкать им в каждого из присутствующих по очереди. В пустых глазах вспыхнул прежний огонь. — Чуть-чуть поджало животы — и вы уж готовы зарыться головой в снег и помирать!
— Но, Бабушка, — смущенно возразил Прыгающий Заяц, — мы же голода…
— Что? Да, вы недостойны милости Волка. Ну так давайте! Поворачивайте назад, трусишки несчастные!
Прыгающий Заяц зажмурился. Даже сейчас не мог он позволить себе дерзко ответить старшей по возрасту.
— Что ж делать, Бабушка. Жить-то хочется.
— Кажется, мы все позабыли, — задумчиво произнесла Зеленая Вода, — ведь нынешняя Долгая Тьма не такая, как прежде. Этаких холодов никто не упомнит. А на севере и западе — Другие, и туда ходу нет. А здесь — новая земля. По крайней мере, на вершинах холмов снег сдувает ветром. Там, на севере, мы все время утопали в снегу по колено.
— Но можно попытаться найти жилище какого-нибудь народа, — заметил Прыгающий Заяц.
— А хватит ли у них припасов, чтобы прокормить нас? — удивленно подняла бровь Зеленая Вода. — Может, мы и сами сгинем, и их погубим.
— Как спастись… — пробормотал Поющий Волк. — Мы тут сидим и гадаем, как бы нам выжить, а где ж наш великий Сновидец? — Он указал на вход в нору:
— Убежал… Стыдится смотреть нам в глаза!
Наступила тишина. Только огонь потрескивал и Обрубленная Ветвь посасывала свою кость.
— Он, должно быть, пытается приманить зверя, — в конце концов произнесла Зеленая Вода.
— Ха! Да он небось на ногах не стоит от голода. То-то занятие для человека, у которого есть Вещая Сила, — приманивать зверя. Да и потом, какие звери могут быть здесь, среди голых скал?
— Может, мышки какие или…
— Я видел сегодня, как он споткнулся и упал. Он потерял свою Силу! Он всех нас погубит! Издающий Клич тяжело вздохнул:
— Не думаю…
— Может, Духи Долгой Тьмы уже вынули из тела его душу, унесли ее во мрак ночи, чтобы набраться сил и потом поглотить всех нас.
