Теперь ничто во мне не дрогнуло. Что-то изменилось. Я осознал это в то же мгновение, как только увидел его. Но не стал размышлять об этом. Чтобы не нарушать своего спокойствия, которое на этот раз не было надуманным.
Може. Петр. Могила первого, или — быть может — второго, находится на окруженной высокими деревьями поляне, в полутора километрах к западу от строений фермы. В той могиле должен лежать кое-кто другой.
Я.
Я?
Нися и Може справились с подносом. И присоединились к остальным. Освещенные косыми лучами заходящего солнца, за этим длинным столом, они выглядели фермерами со старинной, музейной картины.
Утром исполнился ровно месяц с моего последнего посещения Четвертой Планеты. Полечу. И не опоздаю. Я точно придерживаюсь установленного самим собой распорядка этих «визитов», словно дело в самом деле касается детально запланированного эксперимента.
Утром.
У меня есть время поразмыслить об этом. А пока меня ожидает ежедневный обход наблюдательных постов. Я проверю записи автоматов, вернусь, и как всегда, возьмусь за писанину часов до двух ночи.
* * *
— И все же, как это было… с тобой? — спросил наверно уже в пятый раз Сен.
Он мог бы и не спрашивать. И даже — не должен был.
— Не знаю, — ответил Реусс, в его голосе не было ничего, кроме смущения.
Он помнил посадку «Анимы». Мог в точности описать, как разворачивались события двадцать четвертого сентября две тысячи восемьсот тридцать второго года. Однако, все, что касалось обитателей планеты, их цивилизации, роли, которая была отведена в ней людям, оказывалось «не знаю», и Сеннисон имел уже достаточно времени, чтобы смириться с этим. Теперь он попробовал подобраться с другого бока:
— В ста метрах отсюда, — он кивнул в направлении иллюминатора, — находится могила. Знаешь, кто в ней лежит?
Реусс вздохнул и неожиданно улыбнулся. То была улыбка хулигана, которому перед операцией на нем самом хватило сил пошутить.
— Нет, — спокойно ответил он. — Но догадываюсь. Достаточно на тебя посмотреть…
— Ты сам, — выпалил Сеннисон.
Реусс кивнул.
— Этого я и ожидал, — безразличным голосом заявил он. — И все же ты ошибаешься. Вот я, сижу перед тобой.
Я воспринял это с удовольствием. Сен начинал раздражать меня. Он никак не мог расстаться с уверенностью, что вытянет из Реусса что-нибудь, что сможет сразу все прояснить. Например — описание дороги к остальным членам экипажа «Анимы». Мы уже располагали полной записью проекции его мозговых полей. Автоматы подвергали его всевозможнейшим тестам. На все это ушло битых три часа. Но Сен верит в «живое слово». И никак не хочет признать свое поражение.
— Тогда, быть может, ты соизволишь сказать нам, — резко произнес он, — кто же именно там лежит? Если ты сидишь здесь?
— Реусс, — спокойно ответил Реусс. — Но не могу сказать вам, какой из серии…
Сен прикрыл глаза. Гускина прямо передернуло.
— Это ты знаешь?! — выкрикнул он.
— В том то и дело, что не знаю…
— Гус спрашивает, — вмешался я, — знаешь ли ты, что туземцы вас, если так можно выразиться, использовали… Разумеется, — тут я повернулся к Гускину, — он об этом знает. И дал нам достаточно ясно понять это. Только вы продолжаете делать вид, что вопрос этот — табу. И играете в деликатность, которая никому не нужна, а уж Реуссу — наверняка. Скажи им, — обратился я непосредственно к нему, — как они это делают? И где? Ведь не в океане же?
Стало тихо.
— В океане, — ответил немного погодя Реусс. — Это — единственное, что я знаю наверняка. Обо всем остальном… — он пожал плечами. — Что касается той могилы, — добавил он чуть позже, глядя в глаза Сеннисону, — то в ней лежит действительно Реусс. Не какой-либо автомат, или другой объект, только внешне напоминающий Реусса, но лишенный его памяти, лишенный запечатленных в сознании и подсознании качеств, которые и характеризуют человеческую личность по мере ее развития. Самый настоящий Реусс. Это так же определенно, как то, что мы находимся в системе Фери, и что я сам — самый что ни на есть настоящий…
— Откуда ты знаешь? — В Сене проснулся провокатор.
— Я ведь это видел… К тому же, мы разговаривали…
— Реусс с Реуссом?
