Через несколько минут «Лиеро» скрылся из виду. Катер плыл вдоль восточного берега острова Малекула. Справа на горизонте виднелась подернутая дымкой вулканическая пирамида острова Амбрим. Мы сидели в трюме, который содрогался от вибраций двигателя, в нос нам бил едкий запах перебродившей копры. Уши у нас невыносимо болели из-за непрестанного рева двигателя, от которого негде было скрыться. Насколько я мог судить, на этой грохочущей машине не было никакого подобия глушителя.
Через пять часов катер развернулся и вошел в залив Тисман. Вблизи берега покачивались на якоре лодки, еще несколько лодок было вытащено на ослепительно белую прибрежную полосу. Позади высились холмы, покрытые тесными рядами кокосовых пальм. На краю отмели, неподалеку от вытянувшихся в линию домиков из гофрированного железа, нас ожидал мужчина средних лет, в комбинезоне и поношенной мягкой фетровой шляпе, весьма суровый на вид. Это был Ньюмен. Оставив слуг разгружать багаж, он повез нас на грузовике к своему дому на вершине холма. Это деревянное одноэтажное здание было с двух сторон окружено просторными верандами, а его широкие незастекленные окна закрывались ставнями.
Мы расположились в плетеных креслах, собираясь чего-нибудь выпить. В открытое окно влетел кокосовый попугай лори, тяжело опустился на пол и уверенно направился ко мне. Это была красивая птица с алой грудью, блестящей зеленой спинкой и мощным крючковатым клювом, характерным для всех попугаев. Я хотел нагнуться, чтобы посадить на руку это симпатичное прирученное создание, но оно неожиданно подлетело ко мне и с таким ожесточением укусило за палец ноги (я был в сандалиях на босу ногу), что выступила кровь. Ньюмен рассмеялся с искренним удовольствием озорника, который наблюдает, как кто-нибудь поскользнется на специально подброшенной им банановой кожуре. Этот попугай, видимо, относился совершенно спокойно к ногам в носках и туфлях, но вид босых пальцев вызывал у него ярость. Как мы узнали потом, эти встречи между птицей и незнакомцами доставляли Оскару большое удовольствие, и он всегда ждал их с нетерпением.
— Ну как, ребята, понравилась поездка? — спросил Оскар, держа в руке стакан пива со льдом.
— Конечно, понравилась, — ответил я неискренне. — Очень симпатичный катер. Только он малость шумный. Что у него, сломан глушитель?
— Боже мой, конечно, нет! — воскликнул Оскар. — Глушитель есть, почти совершенно новенький. Он валяется где-то в мастерской. Эта проклятая штука работала так хорошо, что двигатель только тихонько мурлыкал. Его почти совсем не было слышно, а это никуда не годится в здешних местах. Когда мы подплывали к пристани за копрой, нам приходилось часа по два кричать до хрипоты, чтобы известить людей о нашем приезде. Тогда мы сняли глушитель. Теперь они слышат наш катер за пять миль, и, когда мы подходим к острову, все уже встречают нас на берегу.
Оскар родился на Новых Гебридах. Его отец, англичанин, занимался разведением кокосовых пальм в разных местах на побережье острова Малекула, но это не принесло ему финансового успеха, и он умер в долгах. Оскар поклялся заплатить все долги отца и выполнил свою клятву. Теперь его считают одним из самых богатых людей на Новых Гебридах. С год назад Оскар жил на Тисмане в большом доме вместе с женой и двумя сыновьями. Затем все они уехали в Австралию, сыновья там женились, и Оскар остался один. Он давно говорил, что тоже собирается покинуть Новые Гебриды и уйти на покой. Несколько месяцев назад он продал все свои плантации и магазины на близлежащих островах одному крупному французскому торговому концерну. Но никто не верил, что Оскар сможет навсегда покинуть Новые Гебриды, и поэтому, когда он остался на Тисмане в качестве управляющего, это ни у кого не вызвало удивления.
Ньюмен объяснял нам, как бы оправдываясь:
— Я согласился на это только потому, что хотел выручить их. Хорошие времена для плантаторов миновали.
Я сыт по горло этими островами. Чем скорее мне удастся выбраться отсюда, тем лучше.
Трудно сказать, была ли правда в его словах.
Два-три раза в день Оскар говорил по радио с Порт-Вила и с разными людьми на других островах, передавая сведения о погоде для авиационной компании или обмениваясь новостями и слухами. Чаще всего он вызывал плантатора с соседнего острова Амбрим, по фамилии Митчел. Разговоры с ним доставляли ему больше _сего удовольствия. Они были знакомы по крайней мере лет тридцать, но никогда не называли друг друга по имени. В этот вечер у Оскара с Митчелом состоялась такая беседа.
