Люди на болоте - страница 60

До Василя как сквозь воду дошла фамилия матери, прочитанная Дубоделом, - за ними числилось семь рублей тридцать две копейки недоимки...

Дубодела все время перебивали, переспрашивали, - удивлялись, объясняли, а потом, когда он наконец добрался до конца списка, окружили, зашумели, перебивая один другого.

Теперь часто обращались и к Апейке. Он слушал, просматривал квитанции, спрашивал то у Грибка, то у Дубодела, что-то отвечал, записывал. К столу протискивались и женщины, не только такие, как вдова Сорока, одинокая хозяйка, но и такие, мужья которых стояли возле Апейки или Дубодела: продирались, будто ждали, что их позовут на помощь. Парни почти все стояли у дверей или в сенях, - оттуда порой слышался девичий писк и смех. Василь остался там, где сидел; попробовал подойти к столу, но пробиться туда оказалось невозможно, и он~ вернулся на прежнее место. В другое время он, наверное, не отступил бы так просто, хотя бы потому, чтобы поддержать свое мужское достоинство, но теперь было не до этого.

С той же одержимостью, в которой все тревоги и надежды были связаны с Ганной, он стал раз за разом поглядывать туда, где о чем-то говорила с Хадоськой эта гордячка. В какой-то момент их взгляды встретились, но она сразу же отвела глаза...

Табачный дым висел так густо, что лампа начала мигать, когда Грибок объявил, что от волости про греблю скажет товарищ Апейка. Но Апейка и слова не успел промолвить, как Хоня крикнул:

- Гребля греблей, пусть бы сказал кто-нибудь, что с Маслаком?

- Все говорят, грец его, а толком никто не знает...

- А что говорят? - подхватил Апейка.

- Ну, вроде его... разбили .. - неуверенно ответил Игнат.

- Поколотили... - намеренно спокойно подтвердил Апейка. - Крепко поколотили. Троих уложили, а пятерых живьем взяли, арестовали... Я потому и запоздал сегодня - на допросе был...

Василь затаил дыхание: вот так новость! Он слышал это впервые, слухи как-то прошли мимо него, и новость поразила парня необычайно. И как она могла не поразить, если Василь столько перестрадал из-за этой погани с обрезами, если она, можно сказать, свет ему затмила! Допрыгались, значит, гады!

Получили свое! Но потом его охватило тревожное любопытство: а может, они и о Куренях, о нем что-либо говорили?

- Мы, правда, настигли не всю банду. Нескольким повезло пока - в другом месте были...

- А с Маслаком что? - снова крикнул Хоня.

- Маслака убили, - ответил Апейка.

В хате сразу довольно загомонили. Хоня перебил гомон:

- А тех, что ускользнули, много?

- Человек семь еще. Но и их очередь настанет скоро.

И им недолго бегать на воле.

- Давно надо было! - упрекнул Хоня.

- Надо было. - Апейка помолчал немного. - Со всеми скоро покончим. Нам нужно жить. И думать о том, чтобы жить лучше... Как весна, или осень, или мокрое лето - до ваших Куреней ни дойти, ни доехать. Из Куреней также никуда. Свет кончается на болоте. Свету не видно. Правду я говорю?

- Истинную правду, так сказать! - подтвердил Рудой Андрей.

Большинство людей молчало, ждали, что будет дальше.

Апейка пошел в наступление:

- Правду. Сам не рткуда-нибудь, а из такого же болота... Соли или спичек надо - так лезь, гребись по топи, пока до кооперации не доползешь!.. Материи достать - тоже гребись, если не запасся зимой или летом... Или вот тут про школу говорили. Конечно, какая ж тут школа детям, если целыми месяцами ни проехать, ни пройти! Да и кто, жалея своего ребенка, пустит его, может быть, на погибель... - Апейка услышал одобрительный шум: дошли его слова до людей.

Заговорил горячей: - Это не наша вина, а наша беда, что судьба забросила нас на болото. Что топь оторвала нас от других деревень, от городов, от всего мира. Мы живем как звери. Но и звери ходят из лесу в лес. А человек - не зверь, человек не может жить без людей. Человеку нужен весь мир.

И потому нам надо бороться с бедой нашей! Надо прорвать болотное окружение, связаться с другими деревнями! Надо, чтобы в любое время, днем и ночью, весной и осенью, можно было идти и ехать куда хочешь: в магазин, в школу, к родне!

Одним словом, надо, чтоб человек жил, как человек, а не как зверь!.. Вот почему наше правительство объявило войну бездорожью и призывает вас вступить в нее. - Апейка окинул взглядом несколько лиц, как бы ожидая одобрения, желая увидеть добровольцев для этой мирной войны, но куреневцы лишь отводили глаза. Хотя и знал, что это значило, закончил уверенно, с надеждой: - Я предлагаю между Куренями и Олешниками построить греблю!