Люди, идолы и боги - страница 70

Верно то, что эти восстания носили стихийный характер и никогда не ставили перед собой более высокой цели, чем общественный переворот, не выходящий за рамки простого обращения отношений, при котором рабы превращались в господ, а господа — в новых рабов. Это объясняется неразвитостью классового сознания рабов. Но иначе и не могло быть, раз отсутствовали условия развития новых производительных сил. Только тот класс, который, освобождая самого себя, несет освобождение другим и открывает новые пути техническому прогресеу, экономике и культуре, может рассчитывать покончить с мертвым грузом прошлого.

Это послужило также одной из причин того, что все восстания рабов древности приводили, помимо вооруженного конфликта, к мистицизму и усилению религиозных настроений. Чем более жестоко обрушивалась на восставших карающая рука их господ, тем более искали массы прибежища в обрядах и мифах, суливших им освобождение по крайней мере в потусторонней жизни.

Подтверждение тому — все восстания, начиная с III века до н. э. вплоть до Сицилийских войн 135–101 годов до н. з., великого восстания Аристоника в Малой Азии в 133–130 годах, восстания Спартака в Южной Италии (74–71 годы) и восстания Савмака, возглавившего скифских рабов, на побережье Черного моря[135].

Причины, которые привели к преобразованию прежних отношений рабовладения во II веке до н. э. в типичную римскую систему рабства, связаны с концентрацией огромных масс рабов в Италии, Сицилии, Малой Азии, Северной Африке и других территориях Средиземноморского бассейна. Мы напомним их в нескольких словах.

Развитие крупного землевладения (латифундий) и упадок мелкой крестьянской собственности обусловили спрос на дешевую рабочую силу рабов. Усилившиеся начиная с Первой Пунической войны военные захваты и систематическое ограбление провинций доставляли господствующим слоям сотни тысяч военнопленных, захваченных в боях, и людей, добытых в различных пиратских походах и обращенных в невольников за долги.

Война становится нормальным средством поставок на рынок дешевых рабов; живой товар, вначале редкий и применявшийся лишь в ремесле и. для работ по дому, теперь становится легкодоступным. К этому обстоятельству присоединился процесс обнищания свободных сельских тружеников и образование подобия городского полупролетариата, что необычайно обостряет все общественные отношения и придает им характер непрерывной междоусобной борьбы. Однако основным противоречием остается антагонизм между рабами и их владельцами.

Катон занимался гигиеническими условиями содержания скота, но он не говорит ни слова о лечении больного раба. Варрон перечисляет три вида орудий: говорящие (рабы), полуговорящие (волы) и бессловесные (орудия труда). Даже отпущенник нередко оказывался обязанным пребывать в доме хозяина или платить ему отступное. Для рабовладельца с крепкой совестью освобождение часто бывало выгодной сделкой.

Условия существования рабов, особенно в поместьях с интенсивным земледелием, были тяжелейшими, почти невыносимыми. Кусок хлеба, немного вина из остатков и пригоршня олив — вот и вся пища раба. Чтобы сэкономить на одежде, теоретики рабовладельческой системы советовали латифундистам давать рабам «тунику и короткий плащ», переходившие от одного к другому[136]. Раб, рожденный в доме господина («верна»), принадлежал ему и мог быть всегда продан. Жестокие наказания и зверские пытки грозили за всякое ослушание. Покориться или взбунтоваться — вот единственная альтернатива раба.

В некоторых местах XXXII, ХХХIII и XXXIV книг своих «Историй» Тит Ливии упоминает отдельные эпизоды возмущений рабов Лациума, Сетии, Норбы, Цирцеи, Пренесте, Этрурии, Калабрии и Апулии, имевшие место после Второй Пунической войны, в результате которой в римских владениях были сконцентрированы огромные массы рабов, главным образом пунического или сирийского происхождения[137]. Обычным наказанием после подавления бунта были порка и распятие на кресте вождей и главных зачинщиков. В некоторых местах совершались массовые избиения рабов — 500 убитых в Пренесте, 7 тысяч — в Южной Италии в 185 году до н. э., 400 распятых в Минтурно и т. д.