С обеих сторон лились язвительные обличительные речи, сыпались судебные иски… Случались и убийства — обе стороны не утруждались выбором средств. Но технократы брали верх! Их уже в открытую поддержала Императрица Лу-Хаанта, сделала своими советниками. Им продалось большинство столичных чиновников. Технократы купили много мастерских и банков…
Разумеется, Орден не собирался сдаваться. Его руководство отнюдь не обрадовалось, узнав, что Зираин выступил в защиту вражьих агентов. Как только такое самоуправство дошло до нужных ушей, виновника сразу же вызвали на ковёр.
* * *
— Брат. Ты вообще понимаешь, что пренебрёг интересами державы? Помогать вражьим шпионам — это ли не предательство? — спросил Старший Судья, правая рука главы ордена. Спросил с таким оглушительным, леденящим спокойствием, что Зираин почувствовал в горле большой горький ком. Но нашёл что ответить.
— Разве Мараван, Тариваш и Майта настолько уж опасны, что угрожают всей державе? Они ведь мелкие песчинки в море истории.
— Ух как ты поэтически заговорил, — сдвинул брови Судья. — Как будто не знаешь — иногда даже мелкая песчинка может застрять между шестерёнками — и погубить надёжный механизм. Иногда одна зажжённая веточка может привести к пожару, что погубит целый лес. И одна косточка, попавшая в горло, способна угробить великого воина. Не нужно недооценивать тех, кто кажется мелкими и смешными.
— Но я видел их глаза… Видел издали, но разглядел очень отчётливо. Это не глаза злодеев.
Его Святейшество поправил свою черную чалму. Погладил бороду.
— Ты действовал по душевному порыву. Что само по себе неплохо. Но нельзя забывать также и о думании головой.
— Понимаю, — ответил Зираин, и сглотнул. — И не собираюсь оправдываться. Я действовал по совести. Если всё-же ошибся — готов понести ответственность.
— Брат. Если тебя накажем МЫ — можешь считать себя счастливцем. Но если накажут Боги — тебе несдобровать! Погляди, — Судья провёл пальцем по шраму на своей скуле. — Шестеро бойцов тахами. Уверенных, дерзких! Подстерегли меня ночью, месяц тому назад. Ух, насколько я был беспечен! Гулял в парке, после заката, из оружия — один лишь кинжал. Но. Все нападавшие полегли. Дрались отчаянно, о пощаде не просили — но суть в другом. Из шестерых — не выжил никто. Хотя у них были самопалы, легчайшая прочнейшая броня, численное превосходство… Ты скажешь — я победил ибо Дервиш! А значит, вопреки годам — сильный, ловкий, крепкий, тренированный, — как и большинство из нас. — Он расправил могучие плечи, под синим халатом бугрились мускулы. — Но правда глубже. Я победил ибо Боги были со мной. Теперь понимаешь насколько они сильны. Что же будет если они обратят свой гнев на твою бедовую голову?
Зир болезненно прочистил горло.
— Ну, быть может побуждение спасти шпионов пришло мне именно от богов.
Судья кивнул, медленно и тяжело.
— Да-да. Мы слыхали, будто ты видел сон.
— Именно. Уж поверьте, ваше Святейшество, я могу отличить вещий сон от наваждения, насланного тьмой. Несколько ночей подряд снилось одно и то же. Я понял, что не должен молчать и бездействовать. Должен помочь Маравану, Таривашу и Майте.
— Зираин, — молвил Судья, снисходительно, но грозно.
— Даже если твой сон был Свыше, почему ты действовал сам? Почему не поставил в известность нас, своих братьев? Неужели ты нам не доверяешь? А если не доверяешь — почему не скажешь об этом прямо, глядя в глаза?
Зир поник и долго молчал. Наконец поднял на Судью печальный взгляд и молвил:
— Не знаю в чём дело, ваше Святейшество. Некие страхи грызут мою душу…
Судья покачал головой:
— Ну, тогда езжай обратно в Шиккунай и десять дней изучай Вирунг — от рассвета до заката. Не ешь ничего кроме хлеба и лука, пей одну лишь воду. И никаких поблажек. А то расклеился как девица. Нехорошо. И здоровье тебя оставило — погляди в зеркало! Пора взять себя в руки.
— Благодарю, ваше Святейшество.
Пару минут оба молчали, размышляя. Через три небольших стрельчатых окна проникал свет, ложась на устилавшие пол ковры. Но по углам помещения густели тени. У восточной стены, в нише, мерцал большой хрустальный светильник — сделанный в виде цветка. Тишина начинала давить — и Судья её нарушил:
