– И все же не каждая леди смогла бы обуздать такого своенравного коня.
– Да, он такой. – Мэри улыбнулась и погладила Вихря по лоснившейся от пота шее. Как прирожденная наездница, она держалась в седле с небрежной грацией и с любопытством поглядывала по сторонам, словно наслаждалась окружающей природой. – Ах, видел бы ты лица окружающих, когда я как-то раз отправилась на охоту с гончими.
Эдвард усмехнулся.
– Оказывается, ты была азартной.
Мэри кивнула и тут же со вздохом пробормотала:
– То был единственный раз, когда отец позволил мне быть безрассудной. Он сказал, что истинная англичанка должна знать толк в лошадях.
– Да, конечно, – согласился Эдвард, нисколько не удивившись. Герцог Даннкли, контролировавший каждый шаг жены и дочери, вроде бы не должен был поощрять подобное своеволие, но ведь он знал, что навыки верховой езды во все времена считались признаком аристократизма, визитной карточкой принадлежности к высшему обществу. Разбирающаяся в лошадях молодая леди могла составить прекрасную партию. Отбросив мысли о Даннкли, герцог сказал: – А вот я уже давно не ездил верхом.
На лице Мэри появилась печальная улыбка.
– Я тоже, – пробормотала она.
Эдвард мгновенно понял свою оплошность. Как мог он быть столь бестактным?! Но Мэри, к счастью, не рассердилась, и Эдвард добавил:
– Нужно срочно это исправить.
– Замечательная мысль! – просияла девушка.
Улыбнувшись, герцог проговорил:
– Хорошо, что прогулки верхом тебе по душе.
Какое-то время они ехали по зеленой холмистой равнине, а затем их взорам открылся восхитительный вид на море и живописный пляж – там волны бились о прибрежные камни, и ветер доносил до них соленые морские брызги. Окруженные великолепием природы, они наконец-то могли без помех наслаждаться обществом друг друга и хотя бы ненадолго забыть о грозившей опасности.
Подставив лицо солнечным лучам и прикрыв глаза, Мэри проговорила:
– Верховая езда дарит чудесное ощущение свободы.
Герцог пожал плечами.
– Никогда раньше об этом не думал, но, пожалуй, соглашусь.
– Да-да, абсолютная свобода! Есть только я и конь!
– Да еще, полагаю, твой спутник, не так ли?
Мэри ослепительно улыбнулась.
– Но я в любой момент могу послать коня галопом и оставить тебя позади.
– Ну, если ты этого действительно желаешь, то я не буду препятствовать…
– Нет-нет, Эдвард. Мне нравится твое общество, и я рада, что провожу этот прекрасный день с тобой. А теперь я поскачу к морю. Постарайся не очень отставать.
Мэри легонько хлестнула Вихря, тот рванулся к берегу – из-под его копыт летели комья земли, а радостный смех наездницы эхом разносился по долине.
Герцог посмотрел ей вслед. Как замечательно, что он встретил эту женщину! Он попытался угнаться за уносившейся вдаль Мэри, но тщетно. «Как удивительно, как чудесно, что судьба свела нас с ней», – мысленно повторял Эдвард.
Добравшись до пляжа, он увидел, что Мэри уже спешилась.
– Вы ползли как черепаха, милорд, – съязвила она.
Ловко спрыгнув с коня, Эдвард взял его под уздцы.
– Вовсе нет, миледи. Это вы неслись во весь опор.
Мэри гладила Вихря, а тот, обыкновенно такой независимый и капризный, уткнулся мордой ей в грудь.
Девушка весело рассмеялась и ласково прошептала:
– Какой ты красавец, Вихрь.
– Привяжем их здесь? – предложил Эдвард, посматривая на обласканного жеребца даже с некоторой ревностью.
– Да, хорошо.
Мэри привязала поводья к суку дерева, выброшенного волнами на берег. Вихрь тихо заржал и начал спокойно пощипывать высокую сочную траву. Взглянув на него с удивлением, герцог последовал примеру своей спутницы.
Верховая прогулка заметно подняла настроение Мэри – с лица исчезли печаль и тревоги недавних дней, и теперь она прыгала по песку, гоняясь за лизавшими берег волнами.
Внезапно она замерла, глядя в сторону моря.
– Что произошло? – спросил Эдвард, приблизившись к ней.
Сделав глубокий вдох, Мэри пробормотала:
– Я кое о ком вспомнила…
– О ком же?
– О другой беглянке. – Ее взгляд был прикован к белым барашкам волн. – Надеюсь, она нашла свое счастье.
При мысли о том, что герцог Даннкли сделал со своей дочерью, Эдвард невольно сжал кулаки. А та, другая?.. Еще одна несчастная пленница… Кто виновен в ее страданиях? Что же касается Мэри… Ведь если бы она не попала в приют, разве они бы встретились?
