– Что?
Алисон моргнула. Несколько секунд она вглядывалась в дочь, затем встряхнулась.
– Это же смешно, – заявила она. – Даже если бы это было не так, то взгляни на себя. Одному Богу известно, как мне жаль, что ты не была хоть немного осторожнее, не позволяя отстреливать себе разные части тела, но с регенерацией или нет, ты всё ещё полностью дееспособна. Ты говоришь мне, что Эмили боится, что ребенок не просто был бы неспособен к регенерации, но и получил бы такие же ужасные травмы, как и она сама?
– Я знаю, что это кажется иррациональным, – ответила Хонор. – Я думаю, это означает вот что. Как я кое от кого слышала, Хэмиш однажды сказал, что они тянули с детьми до той поры, когда он стал бы более свободен. Хэмиш в те времена, когда случилось несчастье с Эмили, работал почти столь же напряжённо, как и сейчас, а они оба хотели полностью посвятить себя ребенку. Так что я предполагаю, что изменение их планов связано с произошедшим с Эмили. Я полагаю, она, возможно, сама чувствовала, что её травмы не позволят ей быть «настоящей матерью», однако, как ты только что сказала, ей было известно, что она и Хэмиш, наверное, всё ещё могли бы стать лучшими родителями на Мантикоре. И в одном или двух случаях, когда разговор касался регенерации – большинство людей достаточно деликатны для того, чтобы не обсуждать этот вопрос рядом с Эмили – то, что я «почувствовала» в её эмоциях, чрезвычайно сильно наводит на мысль о том, что Эмили не столь полностью смирилась с произошедшим с нею, как считает большинство людей, глядя на то, как хорошо она с этим справляется.
– Это вполне вероятно, – сказал Альфред Харрингтон прежде, чем Алисон успела ответить. Жена и дочь обернулись к нему. – Я видел множество серьёзных повреждений нервов, – сильно преуменьшая, сказал Альфред. – Надо сказать, очень немногие из этих случаев были столь же тяжелы, как случившееся с леди Эмили. Естественно, я не видел её историю болезни, но то, что она вообще выжила, несомненно является не столь уж незначительным чудом медицины. И даже люди с намного менее тяжёлыми травмами зачастую испытывают трудности с адаптацией к случившемуся. Ты адаптировалась намного лучше множества людей, Хонор, – добавил он, показывая на искусственную руку Хонор, – однако я сильно подозреваю, что даже у тебя бывают моменты, в которые ты не до конца смиряешься со случившимся с тобой.
– Не знаю, сказала бы я, что не «смирилась» с этим, – чуть помедлив, ответила Хонор. – Хотя временами я очень глубоко и тяжело сожалею о случившемся. И иногда я всё ещё испытываю фантомные боли, о которых ты меня предупреждал.
– Однако ты не заключена в ловушку совершенно неповинующегося тела, – заметил Альфред. – А Эмили заключена. И она прожила так более шестидесяти стандартных лет. Она научилась справляться с этим, настолько, насколько это вообще возможно, и продолжать жить. Однако то, что она признала свою инвалидность, не означает, что это перестало её угнетать – особенно столь физически активного человека, каким она была до несчастья. Я думаю, что даже отдалённейшая мысль о том, что она может увидеть дорогого ей человека в таком же положении, ужасает её, рационально это или нет. Таким образом, если она зациклилась на возможности передачи её неспособности к регенерации по наследству, она, возможно, и в самом деле отбросила в своих мыслях всякую возможность иметь детей.
– Я думаю, именно так оно и произошло, – сказала Хонор. – И если это так, и если у нас с Хэмишем будет ребенок, боюсь, что это может открыть её раны. Я не хочу так поступать с Эмили. На самом деле, я сделаю всё, чтобы не поступить так с нею.
– Я совершенно не уверена, что у тебя есть выбор, – с какой-то непреклонной нежностью произнесла Алисон. Хонор взглянула на неё, выражение лица её матери являло странное сочетание спокойствия и суровости.
– Я говорю не только как твоя мать, – продолжила Алисон. – Я еще и врач, и не просто врач. Я генетик – беовульфианский генетик – а Эмили Александер – супруга Хэмиша Александера. Она могла решить проблему с чувствами, которые ты и Хэмиш испытываете друг к другу, и она, возможно, решила соединить вас. За это я её уважаю и чту. Но это не отменяет того факта, что Эмили является супругой Хэмиша, и он, как её муж, просто обязан рассказать ей о случившемся, так же, как и ты просто обязана рассказать
