Д’Орвиль тщательно следил за своим хронометром, пока его поздравление капитану Терехову и его оставшимся в живых людям с их успехом в сражении при Монике летело к КЕВ «Гексапума». Символы двух повреждённых тяжёлых крейсеров мерцали на его мониторе, медленно ускоряясь от терминала, и д’Орвиль ощущал чувство, которого он не испытывал того самого дня, когда наблюдал за тем, как искалеченный лёгкий крейсер КЕВ «Бесстрашный» мучительно ползёт домой со станции «Василиск».
«Странно, – подумал он. – Второй раз, и в обеих случаях замешан «Колдун». Однако на этот раз немного иначе. Я рад. Ему надо было реабилитировать своё имя».
– Сибил, пора, – тихо произнёс он и сто тридцать восемь гиперпространственных кораблей и тысяча восемьсот ЛАКов отряда Флота Метрополии в безукоризненной последовательности подняли импеллерные клинья. Поднимаемые импеллерные клинья расходились от «Инвиктуса», однако не «Инвиктус» находился в традиционной позиции флагманского корабля в центре этого гигантского шара.
Это место было занято «Гексапумой» и «Колдуном».
– Второе сообщение для «Гексапумы», – тихо произнёс Адмирал Флота Себастьян д’Орвиль. – «Честь Вам».
– Есть, сэр, – столь же тихо сказала Лазарева. Флот Метрополии ровно двигался вглубь системы вокруг двух избитых, полуискалеченных тяжёлых крейсеров, спасших Звёздное Королевство от войны на два фронта, которую оно не имело возможности выиграть.
* * *
– Только что прибыло оперативное соединение адмирала Фишера, сэр, – сказала капитан Дилэни.
– Вижу. Спасибо, Молли. Встретимся через пятнадцать минут на флагманском мостике.
– Есть, сэр. Дилэни, конец связи, – произнесла она и оборвала связь.
Лестер Турвиль ещё насколько секунд сидел за столом, осматривая свою каюту и ощущая вокруг себя чудовищную многомегатонную махину КФРХ «Герьер». В этот момент флагманский корабль казался странно маленьким, почти хрупким.
Турвиль поднялся и прошёл к обзорному экрану, настроенному на показ усеянных бриллиантами звёзд глубин космоса. Турвиль пристально вгляделся туда, созерцая тусклые искры отраженного света красного карлика – светила безымянной звёздной системы.
Каждая из этих искр являлась гиперпространственным кораблём, большинство из которых были столь же массивны и мощно вооружены, как и сам «Герьер». Теперь, с прибытием точно по графику Фишера, усиленный Второй Флот был полон. Также как и Пятый Флот адмирала Чин. Оба флота находились под общим командованием Турвиля. Триста тридцать шесть СД(п), цвет возрождённого Флота Республики и, по любым стандартам, мощнейшая боевая сила, когда-либо собранная для отдельной операции любой из известных звёздных наций. Они все лежали перед ним, плывя по дальней орбите вокруг второго газового гиганта системы в ожидании его приказаний, и Турвиль ощутил прошедшую по его телу дрожь потока тревожного беспокойства.
«Я на самом деле никогда и не думал, что всё это соберётся, даже после того, как Том сказал мне. Но вот собралось. И теперь всё это моё.
Это должна была быть работа Хавьера Жискара, – думал Турвиль. – Хавьер должен был получить Второй Флот и общее командование, а я сам – Пятый, но Хавьера больше нет, так что задача свалилась на меня».
Турвиль размышлял о своих приказах, о различных наборах инструкций, о действиях в непредвиденных обстоятельствах, планировании и координации и невероятных усилиях промышленности, которые представлял его гигантский флот. Оборона Республики, несмотря на широкие разведывательные операции манти, была повсюду решительно урезана. Хотелось бы, однако, надеяться, что противник ещё об этом не узнал. Пока ещё. Все его корабли до реального начала операции оставались на своих местах, безжалостно тренируясь на симуляторах, специально чтобы поддерживать манти в блаженном неведении насчет грядущего.
Это Турвилю не нравилось. На самом деле, это была единственная часть плана операции, против которой он действительно протестовал. Симуляции были всем хороши, однако никто и никогда ранее не собирал вместе флот подобных размеров. Он нуждался в практической координации с Чин, нуждался в натаскивании реальных группировок, реальном прогоне командующих подразделениями через их задачи, где он мог наблюдать за ними и оценить из сильные и слабые стороны. Он просил – почти умолял – дать возможность сделать это, однако его запрос был отклонён. И, даже хотя он сам и просил об этом, он понял, почему Томас Тейсман отказался.
