– Вы не могли так поступить, сэр.
– Мог и должен был! Это, конечно, не принесло бы много пользы, учитывая её векторы подхода, но по крайней мере ЛАКи, наверное, были бы способны держаться подальше от неё, – с тихой глубокой горечью произнес Миллиган. Затем глубоко вздохнул.
– Сообщите капитану Бошану, что он должен координировать атаку подвесок с поверхности, – решительно произнес Миллиган. – Затем прикажите экипажам ЛАКов немедленно возвращаться на базы. Они должны оставить корабли и эвакуироваться на планету, а командиры баз обязаны установить заряды самоуничтожения и последовать за командами ЛАКов.
Такер почти в шоке уставился на Миллигана, но тот продолжал.
– Тем временем я свяжусь с адмиралом Харрингтон и от имени мобильных единиц приму её предложение, после чего мы покинем корабль.
– Сэр!
– Черт подери, Джордж! – рассердился Миллиган. – Я не собираюсь гробить тысячи человек просто так. Этого я делать не стану. Мы сделаем что можем при помощи ракетных подвесок, но эти корабли, – он ткнул пальцем на символы вражеских кораблей, – могут уничтожить всех нас далеко за тем рубежом, с которого мы сможем хотя бы выстрелить в ответ. Наши «тяжёлые корабли» не несут МДР, а наши ЛАКи – «Скимитеры», а не треклятые «Шрайки» Они не в состоянии подойти к супердредноутам на дистанцию применения своего оружия без поддержки прикрывающих их подход МДР. Нас поимели и мы ничего не можем с этим поделать. Вы меня понимаете?
– Да, сэр, – наконец медленно выдавил Такер и отвернулся.
– Связь, – с трудом произнес Миллиган, – соедините меня с адмиралом Харрингтон.
* * *
– Вот они, ваша милость, – произнесла Андреа Ярувальская и Хонор кивнула. Её несущие сенсорные поля автономные платформы находились достаточно близко, чтобы наблюдать импеллерные сигнатуры хевенитских шлюпок. Обнаружить индивидуальные спасательные капсулы было намного труднее, даже на такой дистанции и даже для мантикорских сенсоров, но их маяки образовали тонкий зелёный туман алмазной пыли, сияющей вокруг символов боевых кораблей, погасивших свои клинья пятью минутами раньше.
– Тот человек не очень счастлив, – пробормотала Мерседес Брайэм и Хонор поглядела на неё.
– Я была на его месте, Мерседес. Когда приказала Алистеру сдать его корабль. Это непросто, какой бы ситуация ни была безнадежной. Миллиган продемонстрировал изрядную силу духа, приняв моё предложение, хотя сомневаюсь, что большинство его критиков обратит на это внимание.
– Судя по его голосу, я полагаю, что он согласен с вами, мэм.
Хонор тихо фыркнула от преуменьшения Брайэм. Миллиган и в самом деле поблагодарил её за предложение, спасающее жизни его людей, однако при этом выглядел – и говорил – как человек, жующий толчёное стекло.
– Я заметила, что он ничего не сказал ни о каких ракетных подвесках, ваша милость, – негромко заметила Ярувальская.
– Да, не сказал, так ведь? – Хонор обернулась к своему операционисту. Ярувальская была столь же профессионально сосредоточена, как и всегда, но Хонор ощущала в ней что-то вроде чувства разочарования. Это не было точным определением эмоций Ярувальской, но было очень близко. Андреа Ярувальская ничуть не больше самой Хонор жаждала убивать только для убийства, но тактик в ней не мог… не сожалеть об утраченной возможности захлопнуть тщательно приготовленную ловушку и собственноручно прикончить вражеские корабли.
– Я и не просила его насчет подвесок, Андреа, – продолжила Хонор. – Главным образом потому, что знала, что он ответит отказом, точно так же, как на его месте поступили бы ты или я. Если бы я сделала капитуляцию всех оборонительных систем предварительным условием для моего предложения, он бы отверг его.
– В любом случае стоило попытаться, ваша милость, – голос Ярувальской был по большей части шутлив, однако она поморщилась и показала на один из вспомогательных дисплеев. – Мы начинаем фиксировать работу активных систем наведения. Множества систем.
– Как и ожидалось, – Хонор изучила указанный дисплей. – В действительности, – сказала она после краткой паузы, – не так их много, как я ожидала. Интересно, не означает ли это, что они так же бедны подвесками, как и кораблями?
