Дабы не шокировать египтян своими неортодоксальными манерами, Флобер дождался, когда они прибыли в Каир, чтобы там уже выпустить свои желания на свободу.
Их первых восточных женщин им предложила сводня позади отеля, в котором они остановились. Это были две турчанки, роскошно одетые в шелковые одеяния, расшитые золотом. Разговаривать было невозможно, так как они не понимали их языка. После нескольких музыкальных номеров, исполненных на тарабуке, дамы стали обмываться. «Адели не сняла своей рубашки, сделав мне знак, что у нее болит грудь», — отметил Флобер. Циновка, на которую она его увлекла, занимала целая свора кошек. Девушка разогнала их ногой и легла. У нее был замечательный зад, а ее гладкая бритая кожа отливала бронзой. «Странное совокупление, когда люди смотрят друг на друга и не могут разговаривать. Взгляд был одновременно любопытным и изумленным. Я, кроме того, получил мало удовольствия, так как был ошеломлен. Бритый лобок производит смешной эффект». Затем она помогла ему одеться. «Ее арабская речь, которой я не понимал. Это были вопросы из трех или четырех слов, и она ждала ответа, глаза встречались, от этого выразительность взгляда усиливалась…»
Это безмолвное совокупление, в котором глаз должен был полностью заменить речь, придали объятиям ощущение абсолюта, которым он переполнился. Как циклон подпитывается влагой, забираемой у океана, их неистовое желание перемещаться подпитывалось удовольствиями, которые доставляли им эти превосходные девушки. «Черт побери! что за прекрасные девушки в Назарете! Чертовы бабы у источников с кувшинами на головах. Благодаря их платьям, обтягивающим бедра, у них восхитительно двигаются зады».
Цинизм — это ирония порока, как говорил он, при-даваясь неистовствам, как, например, в Бейруте, куда их пригласил старый друг Теофиля Готье, художник Камил Рожье (он уехал туда жить). «Он подарил нам Утро девушек, — писал Флобер своему другу Буиле. — Я овладел тремя женщинами, получил четыре оргазма, из которых три были до завтрака, а один после десерта. Я даже предложил сводне пойти со мной в конце всего этого. Но так как я отказал ей сначала, она не захотела. Я, однако, хотел бы проделать такую выходку, чтобы с блеском завершить дело и создать о себе хорошее впечатление. Молодой дю Камп смог только один раз. У него член болел из-за шанкра, подцепленного в Александрии. Я, впрочем, вызвал негодование турецких женщин своим цинизмом, когда мыл свой член в присутствии всего общества. (…) Я помню одну [девушку] с черными курчавыми волосами, в которые была вплетена ветка жасмина; ей, как мне показалось (из-за запахов, которые исходили от нее), было хорошо, когда я эякулировал в нее. У нее был немного вздернутый нос и глазная корка на внутренней стороне правого века. Это было утром, и она, несомненно, просто не успела умыться. Это были в полном смысле светские дамы, как говорят у нас, которые под руководством доброй сводни обслуживали клиентов для удовольствия и небольшого заработка».
Эту же гордость, к которой примешивается страх, выразил и Флобер в одном из писем, выдержанном в псевдоиздевательском тоне и отправленном из Константинополя Буиле: «Нужно, чтобы ты знал об этом, мой дорогой месье, в Бейруте я подцепил семь шанкров, которые сначала объединились в два, а затем в один. С ними я проделал дорогу от Мармориссы до Смирны на лошади. Каждые вечер и утро я перевязывал мой несчастный член. Наконец, все прошло, через два или три дня рана затянулась. Я без конца о себе забочусь. Я подозреваю, что этот подарок мне преподнесла одна миронитка, но возможно, что это была и маленькая турчанка. Так турчанка или христианка? Кто из них? Вопрос? О, мысль!!! Это одна из сторон неточного вопроса, о которой не подозревают в «Обозрении двух частей света». Сегодня утром мы выяснили, что Youvg Сасетти [их слуга] подцепил гонорею (в Смирне), а вчера вечером Максим [дю Камп] признался, что хотя он шесть недель не занимался любовью, у него есть ссадина, которая мне показалась бицефальным шанкром. Если это так, то это уже третий раз, когда он подцепил шанкр с тех пор, как мы в пути. Ничто так хорошо не сказывается на здоровье, как путешествия».
