Оглядел собравшихся и с досадой заметил, что по крайней мере две дюжины заполнявших помещение господ и дам взирают на него с изумлением. Дункан откашлялся и, для приличия придав лицу бесстрастное выражение, как ни в чем не бывало повернулся к камину. Как только в гостиной возобновился приглушенный шум обычного разговора, он прошептал:
— Не может быть! Ты, наверное, ошибся. Неужели она вообразила, будто я всерьез увлечен какой-нибудь из ее подружек и собирается меня стреножить? Да как она могла такое подумать?! Все знают, что до сих пор я успешно уклонялся от стрел Купидона. И намерен продолжать в том же духе!
Он вопросительно заглянул в глаза Торнуэйту.
— Ну, на этот счет, — весело подмигнув, ответил его старший друг, — могу точно сказать, что в искренности твоих слов не сомневаюсь. Однако, будучи хорошо знаком с повадками представительниц прекрасного пола, не могу не заметить, что ты явно недооценил одной вещи: целеустремленности женщины, одержимой манией женить.
— Боже милостивый! — невольно проронил Дункан, после чего решил уточнить:
— И в кого же из юных леди мне суждено столь внезапно и безумно влюбиться?
Именно в этот момент на пороге гостиной появились Эммелайн и Грэйс.
— Вот она! — возвестил Торнуэйт, кивая в сторону Эммелайн. — Вряд ли я ощибусь, если скажу, что твоя будущая невеста ждет тебя в эту самую минуту.
Обернувшись, чтобы проследить за взглядом Гарви, Дункан едва не поперхнулся. Величественная, как королева, Эммелайн стояла на пороге гостиной, обозревая по очереди всех присутствующих уверенным и невозмутимым взглядом. Он заметил, как многие гости, глядя на нее, начинают перешептываться, а затем переводят взгляды на него. Очевидно, Торнуэйт был прав.
— Ты хочешь сказать, что Эммелайн Пен рит в меня влюбилась? — Дункан почувствовал, что кровь начинает болезненно стучать у него в висках, а лоб покрывается испариной. — Но она не может не знать, что я не могу, просто не могу ответить ей взаимностью! То есть я, конечно, не отрицаю, что она — женщина незаурядная, но, клянусь честью, я бы скорее согласился броситься нагишом в крапиву, чем жениться на ней!
Торнуэйт от всей души расхохотался.
— До чего же цветисто ты выражаешься, дружок! То готов маршировать по непролазной грязи в слишком тесных сапогах, то валяться нагишом в крапиве! Хотел бы я взглянуть на эту картинку! — Он вновь рассмеялся. — Как бы то ни было, я полностью разделяю твои чувства. Несмотря на все многочисленные достоинства мисс Пенрит, — не последним из которых являются ее неотразимые изумрудные глазки, мне тоже не хотелось бы провести с нею остаток своей жизни. Слишком уж она деятельна. В ней столько огня, что его хватило бы на поднятие боевого духа целого пехотного полка перед решающим сражением. Ей-Богу, я сочувствую ее будущему супругу, кем бы он ни был. Он должен быть силен, как… — Гарви побарабанил пальцами по крышке табакерки, прежде чем вернуть ее в карман. — Знаешь, у меня только что мелькнула совершенно восхитительная мысль! Я хотел сказать «силен, как Конистан», и тут меня осенило: а почему бы и не Конистан?
— Действительно, почему бы и нет? — в раздумье проговорил Дункан. — Вот он запросто смог бы с нею справиться!
Оба обернулись, чтобы еще раз взглянуть на Эммелайн.
— Какая интригующая мысль! Но если все это так, если мисс Пенрит не имеет видов на меня, то на ком же она собирается меня женить.
— На Грэйс Баттермир, разумеется!
Только теперь Дункан заметил Грэйс, покорно бредущую следом за Эммелайн по переполненной гостиной. Тут он совсем пал духом и растерянно переспросил:
— Грэйс Баттермир?
— Вот именно! — воскликнул в ответ Торнуайт. — Мои поздравления!
Дункан вздохнул с некоторым облегчением, заметив, что Эммслайн и Грэйс остановились поговорить с близнецами Брэмптон. Он получил передышку и попытался привести свои мысли в порядок перед встречей с Грэйс. Он отнюдь в питал к чей дурных чувств, но в то же время был убежден, что это совсем не та женщина с которой он мечтал бы соединить свою судьбу. И теперь, прислушиваясь к восторженным возгласам сестричек Брэмптон, благодаривших Эммелайн за приглашение на летнее празднество в Фэйрфеллз, он пожалел, что в свое время не отказался от этой чести. Если бы он только знал, каковы ее истинные намерения!
