Конечно, интерьер этого дома никогда не украсил бы страницы журнала «Дом и сад», зато здесь было очень уютно.
И это жилище прекрасно подходило Джэнел Ингрэм.
Дугу нравилось здесь все. Особенно подушечки, разбросанные по полу. Он постоянно представлял себе обнаженную Джэнел, лежащую на них и протягивающую к нему руки, с зовущими губами и затуманенными страстью глазами.
Дуг от души надеялся, что девушка нравится ему не только потому, что подходит для осуществления планов на будущее. «Не торопись, — уговаривал он себя. — Ты поспешил тогда с Тиной и посмотри, где ты чуть было не оказался. Не совершай снова ту же ошибку».
Но гораздо легче давать самому себе советы, чем следовать им на практике. Тем более что каждое утро, когда он заезжал за Джэн, девушка казалась ему особенно привлекательной. Ее свежая кожа, вьющиеся от природы волосы и непринужденная грация сильно мешали Дугу сохранять дистанцию.
Когда он приезжал, Джэн была обычно уже одета, но она очень долго возилась с завтраком и утренним кофе. Первые два дня, оправдывая себя тем, что работа не терпит, он почти силой вытаскивал ее из-за стола. И сегодня утром Дуг был приятно удивлен, увидев, что Джэнел ждет его на пороге.
Они виделись все чаще и чаще, но Дуг продолжал получать удовольствие от ее общества. Иногда ему казалось, что девушка испытывает те же чувства. Но чаще всего она держала его на расстоянии, продолжая играть роль сестры. Во время работы рядом всегда вертелись Джейсон, Клифф или Энджи, так что у Дуга просто не было возможности попытаться как-то сблизиться с Джэнел. Он надеялся, что, имея собственную квартиру, куда можно иногда приглашать девушку пообедать, преуспеет в этом больше. Но Джэн очень удивила его, не приняв приглашение.
И то, как реагировала Джэнел на его замечания по поводу работы, тоже не давало Дугу шанса на то, что в ближайшем будущем все как-то изменится. Сегодня он чувствовал себя немного подавленным, и Дуга как никогда раздражали колкие замечания Джэнел по поводу его работы.
Дуг молча наблюдал, как девушка меняет рамочки вокруг репродукции с одной из обложек Джейсона. Белый свитер Джэнел прикрывал ее плечи, но не настолько, чтобы полностью скрыть их от взгляда Дугласа. Низкая линия выреза оставляла открытыми хрупкие ключицы. Мягкий трикотаж красиво облегал упругую грудь склонившейся над работой девушки. На шее ее висели длинные бусы из кукурузных зерен того же оттенка, что и длинная широкая юбка.
Дугу вдруг очень захотелось придумать какой-нибудь предлог, позволявший заключить Джэнел в свои объятия, как тогда, в первый день. Но только так, чтобы на этот раз не надо было никому позировать. И лучше, чтобы это происходило не здесь, а в более интимной обстановке.
Дуг разозлился на себя за подобные мысли. Он еще раз внимательно посмотрел на разложенные по столу макеты.
— Какое отношение имеет ко всему этому моя работа в Нью-Йорке? — спросил он. — Я говорю только о том, что нужно для этого проекта.
Джэн была вполне согласна со всеми замечаниями Дуга. Действительно, рекламная брошюра выглядела бы лучше, если сделать все так, как предложил он. Но издательство «Пенн паблишинг» хотело от них совсем другого. Издательство заключило договор именно с их фирмой, так как Ллойд пообещал, что они будут полностью контролировать работу художников. Но Джэн сомневалась, что Дуг способен это понять. Наверное, в Нью-Йорке агентствам предоставлялась свобода творчества и заказчик не диктовал, что и как надо делать. Но в «Л'Амур» все было по-другому.
Конечно, если бы агентство принадлежало ей, она бы работала иначе. Но Ллойд ставил деньги превыше творчества.
— Хм-м, — пробормотала Джэнел, стараясь не обращать внимания на слова Дуга — ведь она все равно ничего не могла изменить.
Джэн выбрала наконец незатейливый цветочный орнамент и нарисовала рамку. Внутри, на уменьшенном изображении созданной Джейсоном обложки красовались мужчина-призрак и щедро одаренная природой живая женщина. В нижней трети обложки было написано простым шрифтом, который выбрала Джэн, название книги — «Дух в простынях». В рекламной статье Клифф попытался охарактеризовать это произведение как «эротическую возню с покойником», но все остальные дружно отклонили подобную интерпретацию, хотя она как нельзя лучше соответствовала содержанию.
