Когда мы занимаемся сексом, в возбуждение приходят самые разнообразные состояния «я». Мое телесное «я» насильно захлестнуто гормонами, что мое «я» как субъект переживания оценивает ситуацию как состояние крайнего возбуждения. Мое автобиографическое «я» радуется, что именно с этим очаровательным человеком, именно в этот момент я делю постель или душистую скирду, что именно сейчас я переживаю подлинное наслаждение от тех или иных сексуальных действий. В то же время мое нравственное «я» время от времени напоминает, что то, что я сейчас делаю, — неправильно, потому что я, или мой партнер, или мы оба имеем обязательства по отношению к другим людям.
Так, или приблизительно так, могут протекать психические процессы во время полового акта, хотя и не стоит переоценивать ценность схемы состояний «я», ибо сегодня, смутно сознавая, какие участки мозга отвечают за мобилизацию тех или иных состояний «я», стоит прислушаться, как ворочается в гробу Гилберт Райл. Пока все эти телесные, переживающие, автобиографические и моральные «я» — всего лишь средневековые почтовые кареты в современном аэропорту.
Теперь самое время сказать следующее: заниматься сексом и сознавать, что ты им занимаешься — совсем не одно и то же. Быть действующим лицом в ситуации полового акта и одновременно пытаться наблюдать его со стороны лишает действо всякого искуса и наслаждения. Известную мудрость о том, что, занимаясь сексом, надо потерять голову, следует принимать с оговорками. Мысли не должны отвлекать или мешать, но это не значит, что они вообще должны исчезнуть. Алкогольное опьянение доставляет удовольствие только в том случае, если мы продолжаем достаточно адекватно оценивать окружающий мир. Полное алкогольное умопомрачение, напротив, не доставляет никакого удовольствия.
Сложное взаимодействие разнообразных впечатлений и отношений делает сексуальность желанной — или нежеланной. Сильнейшим стимулом измен у женщин и мужчин является не поиск оптимальных генов и не императивный позыв к размножению, а поиск нового свежего собственного образа, более возбуждающего, более соблазнительного и более привлекательного, чем тот, к которому мы привыкли за многие годы общения со знакомым партнером. Так же, как люди подчас больше радуются незаслуженным комплиментам, чем несомненно заслуженным, так людям больше льстит взгляд чужого, а не близкого и родного человека. Чем проще психология отношений с их раз и навсегда установленными ролями и устоявшимися образами, тем более тускло воспринимают друг друга партнеры и тем выше вероятность отчуждения и измены. Супружеская верность в таких случаях обеспечивается с наибольшей вероятностью личной или общественной нравственностью, обязанностями и требованиями.
Очень легко переоценить значение чистого влечения в нашем сексуальном поведении, так же, как значение эмоционального побуждения к любви. Конечно, каждое половое влечение порождает вожделение, но не всегда вожделение уступает требованиям влечения. Вожделение тоже обладает своими потребностями и интересами. Вполне мыслимо, что с одним партнером возможно то, что представляется неприятным, глупым и даже отталкивающим с другими. Понятно, что это может иметь отношение к запахам и биохимии. Но не в меньшей степени это имеет отношение к личностному чувственному и интеллектуальному напряжению между двумя людьми. Позитивное отражение нашего собственного образа — вот самый мощный любовный напиток, а самоутверждение в вожделении и во взгляде партнера — самый привлекательный и желанный аромат. То, что справедливо для сексуальности, справедливо и для любви: она зиждется на образе, в каком мы предстаем в глазах одного-единственного, особенного человека.
