Окситоцин и вазопрессин — важные элементы любовного возбуждения, но, разумеется, не они одни формируют то сложное состояние, которое мы именуем любовью. Любовь — это не «гормональный коктейль»; не существует и «гормона любви». Но каков же тогда статус любви? Если она не активность сети мозговых нейронов — то что же тогда эта пресловутая любовь, которая есть нечто большее, нежели вожделение, влюбленность и привязанность? Может быть, она, столь необходимая нам эмоционально, и сама есть не что иное, как эмоция?
Агрессивный захватчик волк встречает сентиментальную жирафу, существо с добрым сердцем. «Ты меня любишь?» — спрашивает волк. «Нет, не думаю», — помедлив, ответила жирафа. «Как, ты меня не любишь?» — возмущенно переспрашивает волк. «В данный момент нет, — выдавливает из себя жирафа и вздыхает. — Но, может быть, все еще изменится. Спроси у меня еще раз через пять минут».
Эту маленькую историю рассказал Маршалл Розенберг, клинический психолог, хорошо известный как создатель концепции «ненасильственного общения». Сотни раз он объяснял эту концепцию на примере приведенной незатейливой истории. В нашем контексте, однако, речь пойдет о другом, а именно о разнице между эмоцией и чувством.
Если бы любовь была эмоцией, как спонтанно считает большинство людей, то ответ жирафы показался бы нам не смешным, а вполне нормальным. Эмоции приходят и уходят, отличаясь большой переменчивостью. Болельщика, наблюдающего игру своей любимой команды, буквально разрывают на части сменяющие друг друга противоположные эмоции. Глубокое горе в течение секунды может смениться настоящей эйфорией. На русских горках за доли секунды человек успевает испытать ужас и головокружительное счастье. Голодный человек, с вожделением смотрящий на аппетитную пиццу, через десять минут, насытившись, может смотреть на нее с отвращением.
Слово эмоция происходит от латинского выражения exmotio. То есть эмоция — это нечто, возникающее из движения или возбуждения. Эмоции — очень древний феномен в истории нашего развития. Эмоции доступны и животным. Львы испытывают усталость, ящерицы мерзнут, карпы испытывают голод, а жабы жаждут секса. Все это примеры возбуждения. Эмоции зарождаются в мозжечке и промежуточном мозге. Без эмоций мы потеряли бы способность ориентироваться в окружающем нас мире. Без эмоций мы бы замерзали, умирали от голода, утратили бы жизненную энергию и интересы. Эмоции присутствуют всегда, мы не можем их контролировать, но только скрывать, да и это дается нам с большим трудом. Для нас самое важное заключается в том, что эмоцию невозможно обмануть. Голодный человек страдает, если не может найти еду, уставший — становится раздражительным, если не имеет возможности лечь и поспать. Но при этом мы не можем обмануть ни голод, ни усталость — они просто остаются неудовлетворенными. С любовью, как всем хорошо известно, дело обстоит совершенно по-иному. Причина очень проста: любовь — это не эмоция, это нечто неизмеримо более сложное, это чувство!
Что такое чувство? Один из лучших знатоков в этой области — исследователь головного мозга, португальский ученый Антониу Дамазио, работающий в университете Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе. Определяя чувство, он пишет: «Обобщая, можно утверждать, что чувство состоит из процесса духовной оценки, который может быть как простым, так и сложным, и из предустановленной реакции на этот процесс» (67). Если перевести на более понятный язык: чувства возникают тогда, когда запускают образование представлений. Чувства настолько сложны, что их изучение выходит далеко за рамки науки о мозге. Если эмоции можно описать и объяснить выбросом гормонов и нейротрансмиггеров, тотем самым можно приблизительно очертить контур чувства. Если человек, находящийся в катушке магнитно-резонансного томографа, слышит красивую музыку, то в определенных участках его мозга усиливается кровообращение. Это усиление можно зарегистрировать, и наблюдатель видит на мониторе соответствующую картину. Однако качество, т. е. содержание чувства, вызываемого мелодией, знает только испытуемый. Чем сложнее чувство, тем труднее объяснить его химическими изменениями.
