— Извини, — Кенда со вздохом положила свою вилку на стол. — Я никак не могла сосредоточиться на ужине, меня одолевали другие мысли, значительно более важные, чем какая-то там еда.
Джон Тейлор неожиданно улыбнулся своей белозубой улыбкой.
— Это наша первая ссора?
— Не наша, а твоя.
Миссис Тейлор особо подчеркнула слово «твоя». Она по-прежнему избегала смотреть мужу прямо в глаза. Затем, не в силах больше сдерживаться, расхохоталась.
Джон задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Ты находишь меня смешным, да?
Взглянув на него, Кенда почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.
— Да, — выдохнула она. — Я действительно нахожу тебя смешным.
Мгновение, и рука капитана «Красавицы» с силой сжала ей запястье.
— Сейчас посмотрим, какой я смешной! Потянув ее за руку, он усадил ее к себе на колени. Его рука уверенно скользнула ей под рубашку. Джон бесцеремонно поцеловал ее в губы и спросил:
— Ну, что, я по-прежнему смешон? Кенда опять кивнула, и его пылкие губы снова жадно заскользили по ее лицу и шее, а пальцы отправились в путешествие по ее спине и груди. Подняв Кенду на руки, Джон отнес ее в каюту и нежно опустил на постель. Он медленно обвел ее тело взглядом, полным откровенного желания.
— Спрашиваю в последний раз, смешной ли…
— Да, ты самый смешной мужчина на свете, — не дав ему договорить хрипловатым от ответного желания голосом пробормотала она и широко раскрыла навстречу ему свои объятия.
На следующий день «Красавица» широкими галсами шла к острову Фаннинг. Колючий ветер, словно плетьми, хлестал их по лицу. Утро выдалось на редкость хмурым, редкие лучи солнца едва пробивались сквозь тучи. К вечеру ветер неожиданно изменил направление и опустился туман, столь густой, что верхушка основной мачты, казалось, растворилась в серой клубящейся массе.
— Уж лучше шторм, чем такой туман, — озабоченно проговорил Джон.
— Что касается меня, то я вообще предпочитаю солнце. — Кенда была слегка напугана этим толстым покрывалом, окутавшим их.
Создавалось впечатление, что туман настолько густой, что его можно взять в руки. Миссис Тейлор ужасно хотелось, чтобы он рассеялся как можно быстрее, а вместе с ним исчезло бы и неприятное ощущение от того, что вокруг ничего не видно и нельзя разглядеть даже мачту. Бросив унылый взгляд на молочную пелену, она вошла в рубку, где капитан «Красавицы» уже включил рацию и выдвигал антенну. Из динамиков донеслись громкие, ритмичные сигналы.
— Что это? — поинтересовалась Кенда.
— Похоже, радиомаяки с Фаннинга. Подобные сигналы позволяют ориентироваться самолетам даже в самый густой туман, — не отрывая глаз от шкалы настройки, пояснил он.
Затем, взглянув на нее, тихим, но не терпящим возражения голосом добавил:
— Тебе следует надеть спасательный жилет. Заодно захвати и мой.
Через несколько минут, уже в спасательных жилетах с ремнями безопасности, они сидели в рубке, опершись о стену. Нащупав руку мужа, Кенда судорожно сжала ее. Все растворилось в тумане, даже очертания его лица и те были размыты.
Джон Тейлор ласково похлопал ее свободной рукой.
— Почему бы тебе не спуститься вниз и не передохнуть? А завтра утром, когда ты проснешься, все уже будет в порядке.
— А ты пойдешь?
— Нет, я останусь здесь. Когда небо начнет расчищаться, тогда, возможно, тоже немного посплю.
— В таком случае, я останусь с тобой.
Склонившись, он ласково поцеловал ее в губы.
— Пойми, мне будет гораздо спокойнее, если ты пойдешь в каюту.
— А когда ты поцелуешь меня еще раз?
— Когда спущусь вниз, чтобы пожелать тебе спокойной ночи, идет?
— Хорошо, в таком случае я не усну, пока не дождусь тебя.
Несколькими минутами позже Джон действительно спустился в каюту, чтобы поцеловать жену перед сном. Она озабоченно взглянула на него.
— Нам хронически не везет, правда? Сначала страшный шторм, теперь этот туман. Какой еще сюрприз приготовит для нас океан? — На встревоженном лице капитана «Красавицы» появилась слабая улыбка.
— Надеюсь, ничего такого, с чем бы мы не смогли справиться. — И уже стоя в дверях, он послал ей воздушный поцелуй. — Ну, а теперь спи, к утру все будет прекрасно.
Подперев голову ладонями, Кенда наблюдала, как он поднимается по лестнице. Неожиданно на нее навалилось чувство полного одиночества. Она задернула занавески над иллюминатором, стараясь хоть как-то отгородиться от кромешной мглы за бортом.
