Со двора послышался стук колес и голос мужа, зовущий одного из слуг. Спустя несколько секунд чем-то расстроенный Оберт энергичным шагом вошел в зал.
Фелиция приняла из его рук тяжелую зимнюю накидку и тканый фригийский колпак. Ласково чмокнув жену в щеку, Оберт окоченевшими пальцами провел по покрытым инеем кудрям и, налив из доверху наполненной к приходу гостей бутыли бокал вина, сделал большой глоток.
Умело скрывая свое разыгравшееся любопытство, Фелиция неторопливо повесила накидку и колпак на крючок.
— Что-то случилось?
Оберт де Реми выразительно поднял, а затем опустил густые брови.
— Да нет. Все нормально, — сказал он несколько резковато. — Я получил заказ на поставку вина от Леофвина Годвинсона, брата графа Гарольда. Правда, переговоры прошли не гладко.
Кивнув, Фелиция улыбнулась. Она уже поняла, что причина огорчения мужа кроется в чем-то другом, но не хотела давить на него. Ей давно стало ясно, что помимо продажи вина у Оберта существовали в Лондоне какие-то иные, тайные дела, но ради своего же благополучия и спокойствия не задавала лишних вопросов.
— Вкусно пахнет. Что это? — Оберт повернулся к котлу и принюхался.
— Рагу из кролика.
Оберт изобразил у себя на лице страдальческую гримасу.
— Я скоро стану жирным, как боров. — Он провел рукой по кожаному ремню, плотно обтягивающему слегка выпирающее брюшко.
Расхохотавшись, Фелиция решила помучить мужа и принялась перечислять все блюда, которые собиралась подать к столу.
— О, нет! Прекрати! Прекрати! — шутливо простонал Оберт. — Ты убьешь меня!
Фелиция собралась было уточнить, как следует понимать его слова — как оскорбление или как комплимент, — но появление гостей, оружейника Голдвина и его супруги Эйлит, заставило ее промолчать. С высоко поднятой головой и с гордым, почти вызывающим видом, Эйлит стояла на пороге рядом с мужем. Крупная и сдобная, ростом с Оберта, она выглядела очень привлекательно. Свисавшие из-под шелкового платка толстые косы цвета зрелой пшеницы доходили почти до края короткой блузки из розовой шерсти. Шею украшали красивое ожерелье из стеклянных бусинок и серебряный крестик на шнурке. На подчеркивающем талию кожаном ремне с тисненым узором эффектно покачивалась связка ключей. Неожиданно у Фелиции пропали все страхи в отношении выбранного ею туалета.
— Проходите, добро пожаловать, — учтиво произнес Оберт, делая широкий приглашающий жест.
Поборов смущение, Голдвин выступил вперед и не менее учтиво ответил:
— Мир этому дому.
Скромно потупив глаза, Эйлит последовала за ним.
За столом, расточая любезные речи и улыбки, Фелиция играла роль гостеприимной хозяйки, но на «госпожу» Эйлит это, казалось, не производило ни малейшего впечатления. В то время, как Голдвин освоился и, расслабившись, увлекся разговором с Обертом, его супруга подчеркнуто игнорировала все поданные к столу яства: куриный бульон с шафрановыми клецками, рагу из кролика, молодую щуку в имбирном соусе и засахаренные яблочные дольки. Эйлит с равнодушным видом ковырялась в тарелке, словно оказалась в убогой харчевне где-нибудь на лондонских задворках. Правда, ее дородная фигура говорила о том, что в иных случаях достойная жена оружейника не страдала от отсутствия аппетита.
— Надеюсь, ваши куры не стали хуже после той истории с побегом? — тщательно скрывая раздражение, поинтересовалась Фелиция.
— Не стали, — сухо ответила Эйлит и, почувствовав, что краснеет, уставилась на свой поднос. — Извините, что не оценила ваше угощение по достоинству. Догадываюсь, что вы потратили немало времени и усилий на то, чтобы все это приготовить.
Смягчившись, Фелиция негромко обронила:
— Пустяки Главное, чтобы мужчины встали из-за стола сытыми и довольными. А то, что останется на блюдах, я приберегу к завтрашнему обеду.
— Вы считаете меня неблагодарной и заносчивой, не так ли?
Заметив, как покраснели щеки Эйлит и как неестественно плотно сжались ее губы, Фелиция почувствовала, что нащупала слабое место в обороне собеседницы, и, любезно улыбнувшись, ответила:
— Ничего подобного я не думаю.
Эйлит с облегчением вздохнула.
— Окажись Голдвин менее настойчивым и не приведи он меня к вам за руку, я бы здесь ни за что не появилась. Честно говоря, до сих пор сгораю от стыда, когда вспоминаю о нашей первой встрече.
