— Вам очень больно?
Пол поморщился.
— Сейчас уже не очень, просто ноги словно онемели и сильно замерзли. Но это и понятно — кровь-то почти не циркулирует.
— Вы считаете, что мы должны дожидаться возвращения Криса? — озабоченно спросила Вирджиния. — А может, я схожу за подмогой?
— Нет. Пожалуйста, сейчас, когда вы пришли, не покидайте меня. Крис должен скоро подъехать — ведь уже почти стемнело. Кстати, а что же вы не занимаетесь вторым своим пациентом? Занесите-ка его в избушку — там в шкафчике есть аптечка, чтобы оказать ему первую помощь, — а потом побудьте со мной. Прихватите еще одно одеяло, фонарь, и посидим на пару.
Вернувшись из избушки, Вирджиния принесла подушки, чтобы подложить их под голову Пола, шезлонг для себя, еще несколько половиков, фонарь и чай, который сама же и приготовила.
В ожидании Криса они в своем разговоре перебрали массу других тем. Вирджиния призналась, что проблема, с которой столкнулись Лизель и Крис, так пока и не нашла своего разрешения. Пол согласился с тем, что замужество Лизель и в самом деле могло поставить супругов Мей в довольно сложное положение, но при этом полностью поддержал мнение Вирджинии о том, что, судя по всему, настало время как-то помочь молодым.
— Насколько мне известно, — сказал он, — они еще до моего отъезда успели помириться. Кстати, вы не выяснили, из-за чего, собственно, у них все началось?
Вирджиния уже готова была солгать, но затем проговорила:
— Выяснила.
— В самом деле? И что же это было?
— Что-то… очень глупое. И к тому же не имеющее к ним самим ровным счетом никакого отношения.
— Не имеющее к ним никакого отношения? Что вы имеете в виду?
Она действительно пожалела, что с самого начала не соврала.
— Да так, какие-то абсурдные сплетни насчет Ингрэма Эша и меня, — с некоторой запинкой добавила Вирджиния.
Но Пол, похоже, и не думал отступать.
— Скандал, связанный с вами и Эшем? Но по какому поводу?
— Ни по какому. И вообще во всем этом деле нет даже крупицы правды.
Пол поспешно протянул руку и сжал ладонь Вирджинии.
— Наверное, то же самое, о чем и мне самому доводилось слышать, да? — спросил он. — Что Эш якобы лишь тянет время и методично завлекает вас в супружеские сети, чтобы таким образом упрочить свои позиции в руководстве «Вайнберг Раусом», так?
Вирджиния нервно и как-то подрагивающе вздохнула.
— Значит, вы тоже об этом слышали?
— И сделал все от меня зависящее, чтобы как можно скорее пресечь подобные кривотолки, для чего, по правде сказать, даже пришлось прибегнуть к несвойственным мне весьма резким выражениям. А вы-то как? Я не ошибаюсь, предполагая, что вы также способны положить конец этим сплетням, поскольку достаточно умны и догадываетесь, что на самом деле планы Эша на будущее носят совершенно иной характер?
— Я… думаю, что да.
— Причем, возможно, не просто догадываетесь, но и… но и опасаетесь, что он может жениться на Ирме Мей? Это так, Вирджиния? — Она почувствовала, как Пол сильнее сжал ее ладонь. — Вы можете мне об этом рассказать?
Последовала долгая пауза, пока она наконец не прошептала:
— Я… Знаете, давайте больше не будем говорить на эту тему, хорошо? — Она наклонилась, чтобы поправить укрывавшие Пола одеяла. — Вам достаточно удобно? Кстати, вам не кажется, что Крис вроде бы уже должен был вернуться?
Пол согласился.
— Причем давно. По крайней мере, он даже словом не обмолвился, что собирается задержаться. А знаете, я бы не отказался выпить еще чайку, как вы на это смотрите? Да и лишняя порция бренди мне бы тоже не повредила.
— Я сейчас принесу, а заодно приготовлю свежую заварку.
Снова оказавшись в избушке, Вирджиния с удовлетворением обнаружила, что половинка таблетки снотворного, которое она нашла в домашней аптечке, произвела на Мидаса должный успокаивающий эффект — пес погрузился в настолько глубокий сон, что даже не пошевелился, когда она наклонилась над ним.
Пока в чайнике закипала вода, Вирджиния огляделась по сторонам и неожиданно заметила то, что проглядела в первый раз, — это был клочок бумаги, засунутый под стопку тарелок на боковой полке.
Она извлекла бумажку — простой несложенный листок, на котором было написано единственное слово: «Папе», — и, невольно начав вчитываться в неровные строчки, почувствовала, как с каждой секундой ее все больше охватывает смятение. Дойдя до конца, она перечитала ее снова.
