Мисс Блайт поджала тонкие губы: лучше не высказывать своего мнения по этому поводу.
– Я не считала этот брак удачным. Но от всей души надеялась, что ты будешь счастлива.
Люсинда улыбнулась, но в этой улыбке было что-то такое, что поразило мисс Блайт. Она внимательно посмотрела на свою подопечную, раздумывая, какие мысли кроются за этой улыбкой. Вскоре она поняла это.
– Я счастлива в том своем положении, в котором оказалась, и намереваюсь пробыть в нем подольше. Я сбросила свои кандалы.
Мисс Блайт была шокирована.
– Люсинда!
Взгляд Люсинды стал ледяным. Она взглянула на свою компаньонку, напряженно улыбнувшись.
– Прости, что моя откровенность шокировала тебя, Тибби. Однако я не собираюсь лицемерить. У меня нет причин для печали по смерти мужа. Конечно, было мимолетное сожаление, но вскоре оно сменилось облегчением и радостью.
Губы мисс Блайт что-то прошептали, но не издали ни звука. Люсинда с тревогой взглянула на свою компаньонку. Она поняла, что напугала ее.
– Тебе не понять этого, Тибби? Ты считаешь меня бесчувственным чудовищем?
– Нет, дорогая моя. Я вовсе не считаю тебя бесчувственной, – медленно проговорила мисс Блайт. Ее доброе сердце, без сомнения, болело за судьбу подруги. – Думаю, что могу полностью понять твои чувства. Наверное, ты была глубоко оскорблена мужем, в особенности когда он полностью исключил тебя из своей жизни. Не удивительно после этого, что ты не питаешь к его памяти добрых воспоминаний.
– Благодарю тебя, Тибби. – Люсинда пожала ее руку. – Я надеялась, что ты сможешь понять меня. Это так меня утешает.
Экипаж остановился перед модным магазином. Дверцу экипажа открыли, спустили лесенку, и леди вышли.
Какие бы тайные мысли ни крутились в голове мисс Блайт, она не могла не сожалеть о своей бывшей воспитаннице. Ее глубоко взволновало, как сильно изменилась невинная и исполненная чувства долга Люсинда Стэссарт. Она никогда не могла бы этого предположить.
Это следовало глубоко обдумать, потому что теперь мисс Блайт предвидела, что ее обязанности станут сложнее, чем она ожидала. Следуя за Люсиндой, она гадала, какие еще неожиданные грани характера откроются в ее воспитаннице.
Войдя в магазин моды, мисс Блайт обнаружила, что ее персоне придается гораздо более важное значение, чем она полагала. Она была приятно удивлена, когда оказалось, что Люсинда задумала обновить весь ее, мисс Блайт, гардероб.
– Леди Мейз! Я протестую: непозволительно тратить такую сумму на меня, – воскликнула мисс Блайт.
– Ерунда: будь благоразумна и прими это как случайную удачу, – смеясь, сказала Люсинда. Она пробежала глазами яркие шелка и указала на отрез ткани ожидавшей модистке. – Какова цена этого темно-зеленого?
Мисс Блайт подождала, пока модистка отошла за рулоном шелка, но понизила голос, чтобы более убедительно выразить упрек:
– Люсинда, невозможно, чтобы ты заказывала все эти платья и костюмы для меня. Что я буду делать даже с половиной из них? Я – гувернантка. Я никогда не носила такие наряды. Я буду чувствовать себя неловко, если буду одета лучше, чем моя хозяйка!
– Ты более не гувернантка, Тибби. Ты – моя компаньонка и должна быть подобающим образом одета, сопровождая меня на балы и вечера, – сказала Люсинда. Она ощупала материал, который держала перед ней продавщица, и кивнула. – Да, мы возьмем и это.
– Но умоляю тебя! – Мисс Блайт чувствовала себя совершенно беспомощно перед таким выбором. Люсинда любовно сжала руку компаньонки.
– Не возражай, Тибби. Все, что касается тебя, не имеет отношения к деньгам. Что касается того, что прилично и что нет – я вижу это в твоем взгляде! – ты выскажешь позже.
– Конечно, выскажу, – парировала мисс Блайт. – Само собой, было бы крайне неприлично для меня принять хотя бы часть того, что ты наметила.
– Именно ты учила меня когда-то благодарно принимать подарки, чтобы не обидеть дарившего. – Люсинда улыбнулась, видя беспокойство во взгляде компаньонки, и попросила: – Пожалуйста, Тибби. Мне не на кого тратить свое состояние. Умоляю, не отказывай мне в этом удовольствии.
– О, моя дорогая, – мисс Блайт покачала головой. Она провела обтянутым перчаткой пальцем по особо пленившему ее бархату, осмелясь вообразить тот великолепный наряд, который будет сшит из него. Она не решилась более ничего говорить и вконец растерялась.
