Мне все равно. — Она вспомнила, как мужчины, которые приходили в их лачугу к маме, переходили на другую сторону улицы, когда мама шла мимо, словно были с ней не знакомы.
— Я, может, и поверил бы тебе, если бы ты так не злилась.
Ангелочек вздернула подбородок.
— Я не злюсь. С какой стати я должна злиться? — У нее пропал аппетит, но она заставила себя поесть, чтобы не дать ему возможность сделать выводы. Закончив, она собралась мыть посуду. Михаил подбросил дров в огонь.
— Павел уезжает на пару дней. Ему нужно закупить запасы на зиму. Он завтра утром придет за лошадьми и повозкой.
Ангелочек медленно подняла голову, она задумалась. Налив воды в таз, помыла тарелки. Михаил никогда не поможет ей уехать обратно, туда, где ее место, но Павел точно будет рад посодействовать. Чтобы спасти бедняжку Михаила от нее.
Что–то засосало внутри, как только она задумалась об отъезде. Тогда она постаралась представить себе, какое глубочайшее удовлетворение она испытает, когда встретится с Хозяйкой и заберет свои деньги. Она всегда сможет заручиться поддержкой хозяина бара, если ей потребуется помощь. Он был огромный, как Магован, а его кулаки помнили немало драк. Как только она получит назад свое золото, она обретет долгожданную свободу. Свободу!
У нее заболело в груди, и она прижала ладонь к сердцу.
Михаил этой ночью привлек ее к себе, и она не противилась. Через несколько минут он отстранился, дрожа от возбуждения, покрывшись потом. Он с трудом перевел дыхание.
— Что ты делаешь?
— Я хочу доставить тебе удовольствие, — ответила она и постаралась, чтобы он испытал наслаждение, которого он заслуживал, как никто другой.
На рассвете Павел пришел за повозкой и лошадьми, которых Михаил помог ему запрячь. Он дал ему золото и письмо для Иосифа Хотшильда.
— Жду тебя обратно через четыре или пять дней.
— Я заметил оленя по дороге к тебе, он был огромный.
— Спасибо, — поблагодарил Михаил. — Как только Павел выехал, он вошел в дом и снял ружье с крюка. — Павел заметил оленя неподалеку. Пойду, может, еще мяса на зиму принесу.
Всю ночь напролет Ангелочек размышляла, как ей уехать из дома, ничего не говоря Михаилу. И вот он, случай. Она подождала, пока он скроется из виду, и быстро сняла кольцо, положив его на Библию. Она была уверена, что так он его быстро обнаружит. Схватив шаль и накинув на плечи, она поспешила вслед за Павлом.
Повозка не могла уехать слишком далеко. Подняв юбку, она бегом бросилась вдогонку.
Павел услышал ее крик. Он натянул поводья и подождал, размышляя, что ей может быть нужно. Она, наверное, попросит его привезти ей что–нибудь. Или, может быть, станет умолять, чтобы все оставалось, как прежде. Что ж, пусть. Не слишком это ей поможет.
Ангелочек раскраснелась и запыхалась, когда, наконец, смогла догнать повозку.
— Мне нужно ехать в Парадиз.
Он спрятал удивление под язвительной улыбкой.
— Так что, ты от него уже убегаешь?
— А ты надеялся, что я останусь? — ответила она с иронией.
— Садись, — предложил он, не собираясь ей помогать.
— Спасибо, — сухо поблагодарила она, взбираясь на повозку и садясь рядом с ним.
Павел почти всю ночь провел в размышлениях о том, что делать с запятнанной женой Михаила, и вот она сама помогает ему в решении проблемы. Он не надеялся, что она уедет так просто. Без подкупа. Без уговоров. Она уезжала добровольно. Он взял поводья в руки, и они двинулись в путь.
Павел смотрел, как она вытирает лицо кончиком шали Тесси. Он едва сдерживался, чтобы не сорвать с нее эти вещи.
— Как ты думаешь, что почувствует Михаил, когда увидит, что ты уехала?
Она смотрела прямо перед собой.
— Он это переживет.
— Тебе ведь плевать на его чувства, правда? — Она не ответила. Он посмотрел вперед, потом снова на нее. — Ты знаешь, ты права. Он тебя забудет. Через несколько лет в Калифорнии будет предостаточно порядочных милых девушек, из которых он сможет выбрать одну для себя. Женщины всегда преследовали Михаила.
Она глядела на проплывавшие мимо деревья, всем видом показывая полное безразличие. Павлу хотелось побольнее ударить ее, резать без ножа, чтобы она почувствовала то же, что будет чувствовать Михаил, когда поймет, что она сбежала от него без оглядки. Разве он ему не говорил? Он должен сделать ей больно. Это правильно.