Любовь искупительная - страница 60

Шрифт
Интервал

стр.

Она была виновата в самом своем рождении.

Ее собственный отец желал, чтобы ее выкинули из утробы матери, словно мусор. Ее родной отец. Мама так бы и сделала, если бы знала, что, оставляя ее жить, она потеряет его. За годы бесконечных рыданий мамы Ангелочек в этом убедилась.

Нет, сотни и даже тысячи рассветов не смогут изменить того, что было. Истина была утверждена на века — как и сказал ей во сне Хозяин. Ты не можешь убежать от действительности. Не важно, как сильно ты стараешься, но ты не можешь сбежать от истины.

Она улыбнулась грустной улыбкой, ее душа ныла и болела. Может быть, этот человек на самом деле тот, за кого себя выдает. Может быть, он имеет в виду каждое сказанное слово, но она знала что–то, чего не знал он. Никогда не будет так, как он хочет. Так просто не может быть. Он мечтатель. Он требует от нее невозможного. Озарение сойдет на него, и он очнется.

Ангелочка не будет рядом, когда это случится.

12

«Даже если ты убедил меня, ты не убедил меня».

Аристофан

Михаил заметил, что Ангелочек изменилась 'после той ночи, но это изменение не сделало его счастливым. Она отгородилась от него и держалась на расстоянии. И хотя синяки исчезли с ее лица и ребра зажили, она все еще была изранена. Она не подпускала его слишком близко. Она прибавила в весе, вернув килограммы, которые потеряла после того ужасного избиения. Она окрепла физически, но Михаил ощущал ее глубокую внутреннюю уязвимость. Он давал ей задания, чтобы наполнить ее жизнь смыслом, чтобы бордель стал забываться. Но в ее глазах не было жизни.

Большинство мужчин были бы удовлетворены, будь у них такая послушная и работящая жена. Михаил был не из таких. Он женился на ней не для того, чтобы приобрести работницу. Он хотел, чтобы эта женщина была частью его жизни — частью его самого.

Каждая ночь была испытанием. Он ложился рядом с ней, вдыхая аромат ее тела, пока не начинала кружиться голова. Она ясно давала понять, что он может использовать ее тело так, как хочет, и тогда, когда хочет. Она смотрела на него каждый вечер, снимая одежду. В ее глазах читался немой вопрос. У него пересыхало во рту, но он не сдавался. Он ждал и молился о том, чтобы ее сердце смягчилось.

У нее продолжались ночные кошмары. Она часто просыпалась, дрожа от страха, покрываясь потом. В эти минуты она запрещала ему даже прикасаться к ней. Только после того, как она снова засыпала, он обнимал ее, прижимал к себе. Она расслаблялась, и он знал, что где–то глубоко внутри она понимает, что с ним она может чувствовать себя в безопасности.

Это радовало его, но естественные нужды его тела все сильнее давали о себе знать — тем сильнее, чем дольше они были вместе. Его разум старательно рисовал образы того, как они занимаются любовью, все в точности так, как описано в книге Песни Песней. Он почти физически ощущал ее руки и медовые поцелуи. Затем, вырвавшись из своих грез, он чувствовал себя еще более разочарованным и несчастным, чем прежде.

Конечно, он может прямо сейчас получить все, что захочет. Им обоим это было бы удобно. Она бы оказывала ему услугу. В этом она эксперт. Но он знал, что она по–прежнему будет далеко от него — считать бревна на потолке или продумывать завтрашние дела, делать все, что угодно, лишь бы отгородиться от него. Она не посмотрит ему в глаза, ей будет все безразлично, хотя он до смерти жаждет ее любви.

Картина из недавнего прошлого внезапно всплыла в памяти Михаила: Ангелочек сидит на краю своей кровати во «Дворце», покачивая ногой взад–вперед, словно маятником. Теперь, если он подчинится своему физическому влечению, будет то же самое. Это будет Ангелочек, не Мара. Она будет просто ждать, когда он все закончит, чтобы она могла забыть его, как и других мужчин, которые использовали ее тело.

«Боже, что мне делать? Я схожу с ума. Ты слишком многого от меня ожидаешь. Или это я слишком многого ожидаю от нее?»

Ответ остался прежним: «ЖДИ».

Больше всего Михаилу хотелось, чтобы она назвала его по имени. «Только один раз, Иисус. Боже, пожалуйста. Только раз». Михаил! Признание его существования. Чаще всего она смотрела сквозь него. Ему хотелось быть чем–то большим, чем просто человеком на периферии ее души, от которого она ожидает только одного. Что по ней снова пройдутся и опять будут ее использовать. Любовь для Ангелочка была грязным словом.


стр.

Похожие книги