— Амэнда? Где ты? — она услышала голос Михаила. Смеясь, она поднялась на цыпочки. — Здесь! — крикнула она и побежала дальше по ряду, чтобы спрятаться.
— Ну, хорошо! — донесся его голос. — И где же ты теперь?
Она свистнула из своего укрытия. На днях они с Руфью играли в прятки, и сегодня она была в отличном настроении, желая подшутить над Михаилом.
— Что мне будет, если я тебя найду?
— А что ты хочешь?
— Всего понемножку. — Он побежал через поле и почти ухватил ее за юбку. Смеясь, она опять убежала. Ему все же удалось поймать ее в конце ряда, но она выскользнула и скрылась в теплице. Нырнув в овощные грядки, она выставила ногу, сделав ему подножку, и со смехом бросилась в другую сторону.
— Я никогда не отремонтирую забор, — возмущался он, преследуя ее. Ему, наконец, удалось поймать ее, когда их окликнули. Михаил ухмыльнулся. — Это опять Мириам: наверно, хочет, чтобы Амэндочка поиграла с ней и детьми.
Мириам подошла к ним. Она выглядела очень расстроенной, глаза покраснели от слез.
— Что случилось? — тревожно спросила Ангелочек. — Что–то с мамой?
— С мамой все в порядке. Со всеми тоже, — ответила Мириам, едва заметно улыбнувшись. — Михаил, мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, это очень важно.
— Ну, конечно.
Мириам пожала руку Ангелочка. — Спасибо, — прошептала она. — Я не задержу его надолго.
Ангелочек поняла, что ей лучше удалиться. — Когда поговорите, заходите в дом. Я приготовлю кофе.
Пока, готовился кофе, она смотрела на них из окна. Мириам плакала. Михаил прикоснулся к ее плечу, и она упала ему на грудь. Когда Михаил обнял ее, все внутри Ангелочка опустилось. Тупая боль разливалась но ее телу, пока она смотрела, как он гладит ее по спине и что–то говорит. Мириам слегка отстранилась и покачала головой. Он погладил ее по подбородку, сказав еще что–то. Потом она долго говорила, а Михаил стоял и слушал. Когда она закончила, он что–то коротко добавил. Она обняла его и чмокнула в щеку. Потом отправилась домой. Михаил стоял и смотрел ей вслед. Почесав затылок, он покачал головой и отправился к забору, который нужно было доделывать.
Ангелочек ожидала, что за обедом он хотя бы вскользь упомянет об их разговоре с Мириам, но он молчал. Вместо этого он рассказал, как идут дела в загоне и что он будет делать после обеда. Если Мириам хотела оставить в тайне то, о чем она с ним говорила, он никогда этого не расскажет.
Придя вечером домой, он был задумчив. Она мыла посуду, а он, стоя рядом, наблюдал за ней.
— Что–то ты молчишь сегодня, — сказал он, подходя к ней сзади и положив руки ей на талию. Она в это время меняла горячую воду в тазу, чтобы домыть оставшуюся посуду. Погладив ее по волосам, он поцеловал ее в шею.
— О чем ты беспокоишься? Из–за Элизабет?
— Мириам. — Она почувствовала, что его объятия стали слабее. Повернувшись, она взглянула на него. — И из–за тебя тоже. — Он закрыл глаза и ничего не ответил, и она попыталась обойти его. Он не позволил и развернул ее к себе.
— У тебя нет повода для ревности, впрочем, я думаю, что и я буду скрипеть зубами, если Павел придет и попросит тебя поговорить с ним наедине.
— Ну, это–то нам не грозит, правда?
— Думаю, нет. — Он пожалел о том, что упомянул имя Павла. — Дело в том, что я люблю тебя.
— И тебя нисколько не искушает девушка, которая готова целовать землю, по которой ты ходишь?
— Нет, — ответил он, не пытаясь отрицать привязанности к нему Мириам. — Но для нее я, скорее, старший брат, чем кто–то еще.
Ангелочек почувствовала себя такой мелочной. Она любила Мириам, и все же ей было больно видеть их вместе. Она посмотрела в глаза Михаила и поняла, что, без всякого сомнения, он любит именно ее. Он обезоруживает ее своей любовью. Расслабившись, она грустно улыбнулась.
— У нее все нормально? Что случилось?
— Она грустит, потому что ей хочется замуж, хочется иметь детей, но она не знает, как это получить. Поэтому она хотела узнать мужское мнение…
— Хорошо, что она не пошла к Павлу, — сказала она, не успев как следует подумать. Она снова принялась за посуду. Павел, наверное, просто посмеялся бы над этой милой, наивной девочкой.
