Такая девушка, как Мириам, не останется без мужа.
Такая девушка, как Мириам… — Если бы ты не встретил меня, ты бы…
— Но ведь я встретил тебя, правда?
— Да, верно. — Она протянула руку и прикоснулась к его лицу. — Ты когда–нибудь жалел об этом?
— Несколько раз, — признался он серьезно, зная, что она ожидает правдивого ответа. Он взял ее за руку и слегка повернул обручальное кольцо на ее пальце, глядя на нее. — Ты смогла доставить мне кое–какие неприятности. — Он нежно улыбался ей. — Но все это в прошлом. — Он поцеловал ее руку и прижал к своей щеке. — Фирца, я знаю, кто я, и я знаю Того, Кто управляет моей жизнью. Наша с тобой встреча — не случайность.
Ангелочек потянулась к нему и поцеловала. Ей нравилось, как он отвечал и как брал инициативу в свои руки.
— Я думаю, что никогда не смогу насытиться тобой, Михаил Осия. До конца моих дней.
— И я тобой.
Через несколько дней в доме Элтманов праздновали весенний посев. Когда Михаил и Ангелочек показались на дороге, дети с криком выбежали навстречу. Элизабет помахала с порога.
— Идите, посмотрите на наш новый колодец! — предложила Лия, повисая на руке Михаила.
Мириам вытащила ведро воды и поставила на край колодца.
— Здорово, правда? — гордо спросила она. — Павел помог нам его выкопать. Мне так не хватало колодца, в который я могла бы петь. Вот, послушайте. — Она наклонилась и запела над колодцем. Мелодичный звук ее голоса рядом с колодцем разрастался и усиливался. — «Сквозь тьму сияет свет…»
Облокотившись о камень, Ангелочек слушала пение. Улыбаясь ей, Михаил наклонился над колодцем и присоединился к Мириам. Его глубокий голос звучал гармонично и сливался с пением девушки так красиво, что Ангелочку показалось, будто до сегодняшнего дня она не слышала ничего лучше.
— Как здорово звучит! — весело сказала Мириам. — Давай еще что–нибудь споем. Если опустить голову поглубже в колодец, будет казаться, что звук повсюду. Амэнда, если ты на этот раз с нами споешь, у нас получится что–то фантастическое. — Она была настроена решительно, и слова «нет» не существовало. — Не говори, что не умеешь. Ты умеешь. Если не знаешь слов, то просто пой «а–а–а». Давай повторим «Сквозь тьму сияет свет». Эту песню ты только что слышала, так что хоть несколько слов должна запомнить.
Ангелочек нерешительно присоединилась. К концу песни уже все дети висели на стенках колодца и пели хором. Михаил вовремя придержал Руфь за платье, иначе она, увлекшись пением, свалилась бы в колодец вниз головой.
— Давайте споем «О, Сюзанна», — предложил Андрей. Потом последовали другие детские песенки с забавными куплетами. Смеясь, они, наконец, успокоились.
Вдруг выражение лица Мириам изменилось, и она схватила Ангелочка за руку.
— Павел идет. — С замирающим сердцем Ангелочек подняла глаза и увидела Павла, идущего к ним по полю.
— Когда я его приглашала, он со мной разговаривал довольно сердито, — я думала, он не придет, — сообщила Мириам. Ангелочек заметила, что выглядел он на редкость невесело. — Мне лучше пойти ему навстречу и поздороваться, а то он сбежит, чего доброго, — сказала Мириам и направилась к нему.
Видя, что Мириам идет ему навстречу, Павел постарался успокоиться. Она была в том самом желтом платье. Когда она улыбнулась, у него на щеке стал подрагивать мускул.
— Павел, я так рада, что ты пришел! — Улыбаясь, она обмахивалась рукой. — Жарко сегодня, правда? Пойдем, выпьем яблочного сидра.
Обеспокоенный тем, что он чувствовал, глядя на Мириам, Павел посмотрел вокруг. Поймал на себе взгляд Ангелочка. Он одарил ее холодной, злой улыбкой, ожидая получить что–то подобное в ответ. Но ничего такого не последовало. Он так ненавидел ее, что едва ли не ощущал вкус ненависти во рту.
— Когда ты закончил сеять? — поинтересовалась Мириам, стараясь привлечь его внимание к себе.
— Вчера после обеда. — Они подошли к остальным. Михаил крепко пожал ему руку, давая понять, что любит его, как прежде. Протянув руку, он обнял Ангелочка и привлек ее поближе к себе, выжидая.
Ангелочек посмотрела на Павла, и в ее синих глазах что–то блеснуло.
— Здравствуй, Павел, — спокойно поздоровалась она. Ему хотелось не заметить ее и пройти мимо, но это означало оскорбить Михаила.
