Он не отвернулся, хотя именно этого она ожидала. Он схватил ее своими сильными руками и поцеловал таким долгим поцелуем, что у нее перехватило дыхание.
— Пока не за что, — сказал он. — Пока. — Его руки разожгли искру внутри нее, и вскоре там уже пылало пламя, но он не собирался его утолять. Он дал ей свободу, которой она хотела, и так и оставил огонь гореть.
Через несколько дней Элизабет сообщила, что желтая блузка в клеточку и темно–коричневая юбка готовы к примерке. Ангелочек, смущаясь своего поношенного нижнего белья, разделась.
— Нужно еще немного убавить здесь, мама, — сказала Мириам, сжимая около сантиметра ткани на поясе юбки.
— Да, и немного добавить сзади, мне кажется, чтоб было попышнее — согласилась Элизабет, встряхивая материал юбки.
Ангелочек забеспокоилась, думая, что им придется для нее слишком много трудиться. Чем меньше они сделают, тем меньше она будет им обязана.
— Это ведь для работы в саду…
— Это еще не значит, что ты должна выглядеть, как пугало, — возразила Мириам.
— Я не хочу обременять вас и отнимать ваше время. — Одежда казалась ей очень милой и в том виде, в каком была сейчас, и она подумала, что вовсе необязательно доводить все до совершенства.
— Обременять? — уточнила Элизабет. — Ну, что за глупости! Я не получала такого удовольствия от работы уже несколько месяцев! Снимай–ка все, но осторожно, там булавки.
Когда Ангелочек, быстро раздевшись, потянулась к старой одежде Тесси, она заметила полный жалости взгляд Элизабет на поношенный лиф и протертые до ниток панталоны. Если бы она могла показать ей то, что она носила во «Дворце», это точно произвела бы впечатление на эту женщину. Они, наверняка, никогда не видели кружевное и атласное белье из Франции или шелковые халатики из Китая. Хозяин одевал ее во все самое лучшее. Даже Хозяйка, будучи жадной, не додумалась бы одеть ее в такие жалкие тряпки. Но нет, ей выпало предстать перед ними в нижнем белье, которое выглядело как старая мешковина.
Ей хотелось объяснить, что это не ее вещи, что они принадлежали сестре Михаила, но она испугалась, что это породит новые вопросы, на которые ей не хотелось отвечать. И что еще хуже, это может быть нехорошо для Михаила. Она не хотела допускать, чтобы они плохо о нем думали. Она не понимала, почему это так много значит для нее, но это было так. Она быстро оделась, пробормотала слова благодарности и ретировалась в сад.
Где же Михаил? Ей захотелось, чтобы он был рядом. В его присутствии она чувствовала себя защищенной. Она меньше ощущала одиночество и свою непричастность к окружающим, когда он был рядом. Они с Джоном с раннего утра отправились в поле выкапывать пни, но сейчас их нигде не было видно. Лошади стояли в загоне. Возможно, они пошли на охоту.
Маленькая Лия собирала листья салата под покровом огромных дубов, Андрей и Иаков рыбачили. Ангелочек склонилась над сорняками, стараясь ни о чем не думать.
— Можно мне здесь поиграть? — спросила малютка Руфь, появляясь в дверях. — Мама убирает в доме и говорит, что я вредитель.
Ангелочек рассмеялась.
— Иди сюда, милая.
Руфь присела на дорожку, где работала Ангелочек, и продолжала не переставая болтать, выдергивая сорняки, на которые Ангелочек ей указывала.
— Мне не нравится морковка, я люблю зеленый горошек.
— Так вот ты где, — раздался голос Мириам из распахнутой двери. — Говорила же я маме, что знаю, где тебя искать, — продолжала она, шутливо грозя сестре пальцем.
Подойдя ближе, она ущипнула Руфь за румяную щечку. — Ну, ты умеешь убежать куда–нибудь и не сказать куда.
— Я с Амэндочкой.
— С Амэндочкой? — удивилась сестра, устремляя свои искрящиеся озорством глаза на Ангелочка. — Ты же видишь, Амэндочка занята.
Ангелочек показала маленькую морковку в корзине: — Она мне помогает.
Мириам отправила Руфи успокоить маму и склонилась над грядками, помогая Ангелочку.
— Это тебе лучше подходит, — высказалась она, обрывая горох.
— Что? — спросила Ангелочек подозрительно.
— Амэндочка, — ответила Мириам. — Амэнда почему–то не кажется правильным.
— Меня звали Ангелочек.
— Да ну? — переспросила Мириам, театрально вздернув бровь. Тряхнула головой, в глазах снова зажглась шутливая искорка. — Это тебе тем более не подходит.
