Ангелочек крепко сомкнула губы, не говоря ни слова. Мириам взяла белье и, аккуратно свернув, положила ей на колени.
— Что скажешь?
— Это очень красивые вещи. Ты должна оставить их себе.
— У меня уже есть несколько таких в моем сундучке надежды. Но пока я не стану новобрачной, мешковина отлично сойдет.
Ангелочек поняла, что не сможет ничего поделать с этой девочкой.
— Ты не знаешь, как вести себя с нами, да? — не переставала говорить Мириам. — Иногда я замечаю, как странно ты на меня смотришь. Твоя прежняя жизнь очень сильно отличалась от моей?
— Так сильно, что ты даже не можешь себе представить, — грустно ответила Ангелочек.
— Мама говорит, что иногда стоит выговориться. Ангелочек вздернула бровь. — Я не думаю, что хочу обсуждать свою жизнь с ребенком.
— Мне уже шестнадцать. Вряд ли я намного младше тебя.
— Все дело в том, чем я занималась.
— Ты ведь больше этим не занимаешься, правда? Ты замужем за Михаилом. Тот период твоей жизни закончился.
Ангелочек отвернулась. — Он никогда не закончится, Мириам.
— Никогда, если ты будешь таскать свое прошлое за собой, как ненужный багаж.
Ангелочек окинула ее удивленным взглядом. Потом невесело усмехнулась. — У вас с Михаилом так много общего. — Он однажды сказал ей то же самое. Но они оба ничего не понимают. Невозможно просто жить дальше, будто ничего не произошло. Что случилось, то случилось, и все это оставило глубокие, рваные раны. Даже когда эти раны заживают, остаются шрамы. — Ну да, просто живи и забудь, — издевательски заметила она. — Не так все это просто.
Мириам поиграла с соломинкой и сменила направление разговора. — Я понимаю, что для этого нужны усилия, но разве результат не стоит этого?
— От прошлого все равно никуда не уйдешь.
— Может быть это потому, что ты еще не достаточно доверяешь Михаилу.
Ангелочку не хотелось обсуждать Михаила, особенно с этой милой, созревшей девочкой, которая гораздо больше подошла бы ему, чем она.
— Я гуляла как–то утром и увидела домик неподалеку, — продолжила разговор Мириам. — Ты не знаешь случайно, кто в нем живет?
— Зять Михаила. Его жена умерла по дороге на Запад. Темные глаза Мириам загорелись огоньком любопытства.
— Почему же он никогда не приходит в гости к Михаилу? У них плохие отношения?
— Нет. Он просто не слишком дружелюбный.
— Он старше Михаила или младше?
— Младше.
На ее губах появилась игривая улыбка. — А насколько младше?
Ангелочка передернуло.
— Ему слегка за двадцать, я думаю. — Она отлично понимала, к чему клонит девушка, и ей это совершенно не нравилось. Мириам вдруг напомнила ей Ревекку, проститутку, которая проявляла такой же интерес к Михаилу.
— А он красивый? — настаивала Мириам.
— Я думаю, для молоденькой девушки, всякий, у кого нет жутких бородавок и передние зубы целы, покажется красавчиком.
Мириам рассмеялась. — Что ж, мне уже шестнадцать. Большинство девушек моего возраста уже замужем, а у меня поклонника не видно даже на горизонте. Естественно, я заинтересована в тех, кто все еще свободен. Мне надо найти жениха, чтобы я смогла носить все те прелестные вещички, которые мама для меня сшила и припрятала в сундук с приданым.
Подумав, что Павел может сотворить с этой милой девочкой, Ангелочек испугалась.
— Знаешь, то, что красиво, не всегда хорошо. Это правда. Дождись кого–то, как Михаил. — Она поверить не могла, что говорит такое.
— Есть только один Михаил, Амэнда, и он твой. А Павел этот что собой представляет?
— Полная противоположность Михаилу.
— Наверно, это значит, что он… уродливый, слабый, мрачный и наглый?
— Это совсем не смешно, Мириам.
— Ты еще хуже мамы. Она вообще ничего о мужчинах не рассказывает.
— А много нового и не узнаешь. Они едят, испражняются, занимаются сексом и умирают, — не задумываясь, выпалила Ангелочек.
— В тебе и правда так много горечи, да?
Ангелочек внутренне содрогнулась. Эта девочка не сможет понять. Не испытав того же, что она пережила с Хозяином, это невозможно понять. Ей лучше оставить свои мысли при себе, вместо того, чтобы выплескивать их, не подумав. Что она может рассказать? «Я была изнасилована в восемь лет взрослым мужиком? Когда я ему надоела, он отдал меня Салли, и она научила меня таким вещам, которые нормальному ребенку, воспитанному в хорошей семье, не приснятся даже в страшном сне?»
