Ангелочек продолжала помешивать ужин, озабоченная признанием девочки.
— Мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями, — заявила Мириам.
Ангелочек чуть было не подскочила от неожиданности.
— Почему ты хочешь дружить со мной?
Лицо Мириам выражало искреннее удивление. — Потому что вы мне нравитесь.
В замешательстве Ангелочек посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Элизабет. Женщина наблюдала за ней, устало улыбаясь. Порозовев от смущения, Ангелочек тихо сказала:
— Ты ведь вообще ничего обо мне не знаешь, кроме того, что я только что тебе сказала. — Она уже пожалела, что высказалась.
— Ну, я знаю, что вы честная, — ответила Мириам с полной раскаяния улыбкой. — Очень честная, — добавила она уже серьезно. В ее глазах появилось задумчивое выражение, когда она вновь изучающее взглянула на Ангелочка.
Мальчики вернулись в палатку, неся с собой поток холодного воздуха. Девочки проснулись, и Руфь заплакала. Элизабет поднялась, прижимая ее к себе и убеждая мальчишек умерить свою восторженную болтовню. Вошел Джон и, сказав одно слово, успокоил детей. За его спиной Ангелочек увидела Михаила. Когда он улыбнулся ей, она физически ощутила облегчение. Ее объяло беспокойство: что он скажет, когда узнает, что она рассказала этим людям всю правду о себе?
Сняв промокшие куртки, мужчины подсели к огню, а Ангелочек разложила приготовленные бобы по тарелкам, которые подавала Мириам. Когда у каждого в руках была порция еды, Джон склонил голову, вся семья последовала его примеру.
— Боже, спасибо Тебе, что Ты помог нам сегодня и послал Михаила и Амэнду Осия на нашем пути. Пожалуйста, Господь, присмотри за потерянными для нас любимыми, Давидом и мамой. Наполни Элизабет новой силой. Укрепи нас для дальнейшей дороги. Аминь.
Джон стал расспрашивать о земле, полевых культурах и калифорнийских рынках сбыта; Иаков и Андрей попросили добавки бобов и бисквитов. Ангелочек ждала, когда же они с Михаилом, наконец, вернутся в свою повозку. Она чувствовала на себе взгляд Мириам. Ей не хотелось задумываться о том, какие мысли возникнут в голове девочки теперь, после того, как у нее было время поразмышлять об услышанном.
— Дождь перестал, папа, — сообщил Андрей.
— Может, пойдем к себе? — прошептала Ангелочек Михаилу.
— Оставайтесь с нами, — предложил Джон. — У нас достаточно места. С огнем здесь точно теплее, чем у вас в повозке.
Михаил согласился, а Ангелочка бросило в дрожь, когда он вышел, чтобы принести их одеяла. Быстро извинившись, она пошла за ним.
— Михаил, — начала она, пытаясь подобрать слова, желая убедить его в том, что им лучше поспать в своей повозке, а не в палатке Элтманов. Он протянул руки и, прижав ее к себе, крепко поцеловал. Потом, повернувшись спиной к палатке, прошептал ей на ухо:
— Рано или поздно ты, наконец, поймешь, что в этом мире есть люди, которые не желают тебя обижать или использовать. А теперь наберись смелости, иди в палатку и поговори с ними.
— Покрепче завернувшись в шаль, она вернулась в палатку. Мириам улыбнулась ей. Ангелочек села у огня, дожидаясь возвращения Михаила и стараясь ни на кого не смотреть. Мальчики упрашивали отца почитать им о Робинзоне Крузо. Джон достал из мешка изношенную книжку в кожаном переплете и начал читать, а Мириам занималась превращением недавней столовой в спальню. Маленькая Руфь, жуя собственный палец, взяла свое одеяло и перетащила его поближе к Ангелочку.
— Я хочу спать здесь.
Мириам рассмеялась. — Я думаю, тебе лучше спросить у мистера Осии, Руфи. Он, наверно, захочет занять это место.
— Он может спать на другой стороне около нее, — ответила Руфь, ясно давая понять твердость своих намерений.
Мириам подошла к ним с двумя стегаными одеялами и протянула одно Ангелочку. Наклонившись, она прошептала ей на ухо:
— Вот видишь, ей ты тоже нравишься. Почувствовав внезапную острую боль в груди, Ангелочек оглянулась на них. Вошел Михаил, неся еще несколько одеял.
— Приближается ураган. Если нам повезет, к утру он уже пройдет мимо нас.
Все уже давно спали, а Ангелочек лежала без сна рядом с Михаилом. Ветер завывал, дождь барабанил в палатку. Свист ветра и запах сырости напомнили ей о первой неделе в Парадизе.
