— Они будут жить в доме, — сказал он.
— В доме! А где мы будем спать?
— В сарае. Там будет удобно и тепло.
— Почему бы им не поспать в сарае? Это твой дом. — Ей не слишком понравилась мысль о том, что придется спать где–то еще кроме своей милой, уютной постели, в доме с горящим камином.
— Они не спали в доме уже девять месяцев. А женщина больна. — Он кивнул прямо перед собой. — Я как раз недавно размышлял. На границе с землей Павла есть отличный кусок свободной земли. Может быть, у меня получится уговорить Элтманов остаться. Было бы здорово, если бы в нашей долине поселилась еще одна семья. — Он посмотрел на нее с улыбкой. — Ты могла бы подружиться с этими женщинами.
Подружиться?
— Ты думаешь, у меня с ними есть что–то общее?
— Почему бы это не выяснить?
Они остановились на ночь под большим гранитным выступом, который послужил отличным убежищем от дождя. Михаил и Джон стреножили лошадей и установили палатку, тогда как Ангелочек, Элизабет и Мириам занимались обустройством места для ночлега. Дети собрали достаточно дров, чтобы хватило на всю ночь, и часть из них принесли Мириам, которая находилась в палатке с остальными. Вверху палатки она открыла небольшой клапан.
— Научилась у индейцев, — весело проговорила она, укладывая дрова и делая костер в тазу посреди палатки. Удивительно, но когда она разожгла костер, дым поднялся вверх и устремился прямо в отверстие.
Элизабет выглядела очень уставшей, и Ангелочек настояла, чтобы она легла. Михаил принес кое–что из их запасов, и Ангелочек стала готовить еду. Элизабет не спала, Молча наблюдая за ней. Забеспокоившись, Ангелочек взглянула на нее, размышляя, о чем она думает.
— Я чувствую себя такой бесполезной, — дрожащим голосом произнесла Элизабет, и Мириам, протянув руку, нежно погладила ее по лицу.
— Не говори так, мама. Мы все можем сделать сами. А ты отдыхай. — Она ободряюще улыбнулась. — Когда тебе станет лучше, мы тебе предоставим полную возможность все делать самой. — Мать улыбнулась в ответ на подшучивание. — Пойду принесу дров покрупнее, — сообщила Мириам и вышла. Вернувшись с большим поленом, она подбросила его в огонь. — Дождь усиливается.
Элизабет приподнялась.
— Где мальчики?
— Они с папой. Лия и Руфь останутся с нами. Не беспокойся ни о чем. А теперь, приляг, мама. — Она взглянула на Ангелочка. — Она всегда боится индейцев, — прошептала девочка. — Один маленький мальчик из нашей группы отбился от повозок у Форта Ларами. Никто не мог найти даже следов. С тех пор мама боится, что кого–то из нас тоже могут украсть. — Она обернулась и посмотрела на маму, которая улеглась на своем ложе. — Она отдохнет, и ей точно станет лучше.
Мириам погрела руки над огнем, улыбаясь Ангелочку.
— Что бы вы там ни готовили, это так вкусно пахнет! — Ангелочек продолжала помешивать еду, не говоря ни слова. — Как долго вы уже в Калифорнии?
— Год.
— А, так значит, вы с Михаилом уже здесь поженились. Он сказал, что приехал в сорок восьмом. Вы добрались сюда по земле?
— Нет. Морем.
— А ваши родители тоже живут в той долине, о которой нам рассказывал Михаил?
Ангелочек знала, что рано или поздно девочка спросит об этом, и понимала, что ложь может только еще больше связать ее и все усложнить. Почему бы не покончить с этим прямо сейчас, может быть тогда Мириам оставит ее в покое? Может быть, если они узнают правду, они остановятся на зиму в другом месте? Наверняка, эта женщина не захочет спать в той же кровати, где спала проститутка.
— Я одна переехала в Калифорнию. Я познакомилась с Михаилом в борделе, в Парадизе.
Мириам рассмеялась, но видя, что Ангелочек, похоже, говорит об этом вполне серьезно, притихла. — Вы серьезно, да?
— Да.
Элизабет смотрела на нее с неопределенным выражением. Ангелочек опустила глаза, продолжая помешивать.
Мириам довольно долго ничего не говорила, Элизабет снова закрыла глаза.
— Вы могли бы ничего не говорить, — все же продолжила Мириам несколько минут спустя. — Зачем вы это сказали?
— Чтобы не шокировать вас потом, когда мы приедем в долину, — горько ответила Ангелочек, с трудом выговаривая слова.
— Нет, — сказала Мириам. — Это просто я снова дунула нос в чужие дела, вот что. Мама говорит, это одна из моих слабостей — всегда влезать в чужие дела. Простите меня.
