— Бедный герцог, — заметил, покраснев, Бриджуотер. — Я осторожно подвел ее к разговору о браке. Зачем, решил я, мне действовать через посредника, если я сам могу заполучить все ее деньги? Однако она считает меня сумасшедшим и убеждена, что я собираюсь вложить все ее состояние в сомнительное мероприятие, посадив ее тем самым на хлеб и воду.
Брайт рассмеялся:
— Мне нравится эта умная женщина. Интересно, сумеет ли она догадаться, что, выйдя замуж за меня, тоже рискует вложить деньги в твой сомнительный проект.
— Иногда мне кажется, что ты твердо веришь в неудачу моих планов, — заметил герцог, ставя бокал на стол.
— Повторяю, я бы не стал поддерживать тебя, если бы не верил в удачу, — ответил Брайт. — Но риск не пугает меня. — Он поднял бокал и допил остатки первосортного, согретого в руках бренди. — Успех без риска скучен. Я до безумия люблю играть по-крупному. Строй свой канал, Франсис, и будь уверен, что я достану деньги.
На следующее утро Порция проснулась в очень плохом настроении, что бывало с ней редко. Даже после последнего удара, который преподнесла ей судьба, она вставала, строя оптимистические планы. Но сейчас она просто не знала, что делать.
После разговора с Оливером она едва сомкнула глаза — тревожные мысли не давали ей покоя. Она вспоминала, что после рокового проигрыша брат до приезда в Лондон никогда не брал в руки карты. Сейчас же ее не покидало мрачное предчувствие, что его порок уже неизлечим и что, даже если им удастся занять денег, он может легко проиграть их снова.
Всю ночь Порция строила планы, как удержать ливера в Оверстеде и отвадить его от губительного пристрастия.
Что станется с их семьей, если никто, даже Форт, не одолжит им денег? А такое вполне может случиться, если Узнает, что Оливер — заядлый игрок. В первый же день нового года им придется отдать Оверстед этому проклятому Барклаю, и что тогда?
Их единственным прибежищем может стать дом брата матери в Манчестере. Такая перспектива повергла ее в еще большее уныние. Она дважды гостила у дяди Кренфорда я возненавидела место, где он жил. Сам по себе дом был достаточно красивым и обширным. Расположенный в центре города, он, однако, вплотную прилегал к камвольным фабрикам, шумным и грязным. Его фасад выходил на запруженную народом улицу, а задняя часть — в крошечный, чахлый садик.
Порция выросла в сельской местности и не представляла своей жизни без полей и садов.
Все же улицы, прилегавшие к дому ее дяди, были похожи одна на другую — с редкими чахлыми деревцами, грохотом телег, груженных углем, пряжей или сукном. Телеги вздымали облака пыли, с них летели клочья пряжи и угольная пыль.
Даже если она разобьет там сад, то вряд ли растения приживутся в столь загрязненном воздухе. Но выбора нет: потеряв Оверстед, они вынуждены будут жить в Манчестере, или их ждет голодная смерть.
Бессонная ночь и тревожные мысли настолько изнурили Порцию, что она находилась на грани истерики. Но начинался новый день, и она должна была взять себя в руки, чтобы не дать волю отчаянию.
«В конце концов, — думала она, раздвигая шторы, — деньги, спрятанные за поленницей, позволят продержаться нам какое-то время. У нас пока есть крыша над головой, и мы не голодаем».
Со дня на день должен вернуться Форт. Даже если Оливер продолжит игру, он не сможет за эти несколько дней влезть в большие долги, а когда приедет Форт, она сама пойдет к нему и изложит суть дела. Они одногодки и давнишние друзья. Форт обязательно поможет ей.
Возможно, он вызовет этого ужасного майора Барклая на дуэль и убьет его. На это, конечно, трудно рассчитывать, но все же…
Настроенная бодро. Порция не возражала, когда брат предложил ей отпраздновать свой выигрыш. Что толку сидеть в этих жалких, холодных комнатах и думать об их печальном будущем? Так можно быстро прийти в уныние. Ей нужно подышать свежим воздухом и посмотреть респектабельную часть Лондона, прежде чем распрощаться с ним навсегда.
Чтобы поднять настроение. Порция надела свое лучшее платье. Она взяла с собой всего несколько платьев простого покроя, но все они были сшиты из дорогих материалов, так что ей не приходилось стыдиться своей внешности.