Рост сто семьдесят восемь, вес шестьдесят три, отметила она. Волосы светло-русые, нечесаные, спадающие на плечи. Губы растягивает деланная улыбка. Возможно, кому-то она могла бы показаться и привлекательной. Крошечная оловянная сережка, поблескивающая в мочке уха, гармонирует с цветом серо-зеленых глаз. Да и глаза у него были бы ничего, если бы их не портило выражение горькой обиды на весь свет.
— Спасибо, офицер,— слегка кивнула она полицейскому, и тот оставил их наедине.— Мистер Кеннеди, я — Эйджи Гайд, ваш адвокат.
— Да ну? — Он с размаху сел и откинулся на спинку стула.— Последний адвокат, с которым я имел дело, был худой и лысый коротышка. Благодаря его стараниям я до сих пор жив и здоров.
— Не благодаря, а вопреки. Вы были задержаны в тот момент, когда вылезали через разбитое окно запертого магазина. При вас были товары, стоимость которых оценивается в шесть тысяч долларов.
— Для такого барахла многовато будет...— Нелегко усмехаться после ночи, проведенной в камере, но Майкл был горд.— Эй, а сигаретки у вас не найдется?
— Нет. Мистер Кеннеди, я намерена добиваться скорейшего рассмотрения вашего дела и освобождения до суда под залог. Если, конечно, вы не предпочитаете ночевать в тюрьме.
Он пожал узкими плечами, пытаясь сохранить независимый вид.
— Думаю, ничего не выйдет. Впрочем, попробуйте, голубушка...
— Прекрасно. Моя фамилия Гайд,— мягко подчеркнула она.— Мисс Гайд. К сожалению, я получила ваше дело только сегодня утром, по дороге в суд, и успела лишь перемолвиться парой слов с представителем окружной прокуратуры, которому поручен этот случай. Согласно данным предварительного допроса, вы совершеннолетний, а вид преступления, в котором вы обвиняетесь, не дает права на освобождение из-под ареста.
— А я и не рассчитываю на освобождение...
— Да, добиться этого будет трудновато.— Она сложила руки на его деле.— Мистер Кеннеди, не будем мечтать о невозможном. Вас поймали на месте преступления, и никакие сказки о случайно увиденном разбитом окне и желании самому задержать грабителя...
Он усмехнулся.
— А что, неплохая идея!
— За версту разит враньем. Вы виноваты, задержавший вас сотрудник не допустил ни одной ошибки, у вас есть несколько приводов в полицию... Придется расплачиваться, и цена зависит только от вас.
Он продолжал хорохориться, но по спине побежали мурашки. Тюрьма. На этот раз его посадят — и не на несколько часов, а на несколько месяцев, а то и лет.
— Я слышал, что тюрьмы переполнены и обходятся налогоплательщикам в большие деньжищи. Представляю себе, как накинулся на это дело окружной прокурор!
— Само собой...
Не так саркастически, одернула себя Эйджи. Не так злобно. Теперь она видела в его глазах страх. Он молод и напуган, а она не знает, сможет ли ему помочь.
— Кроме того, что было обнаружено у вас, в магазине пропало товаров еще на пятнадцать тысяч. Вы там были не один, Кеннеди. Вы знаете это, я знаю, копы знают... И окружной прокурор тоже. Если вы назовете несколько имен и укажете место, где спрятано украденное, я смогу уладить дело...
Он резко отодвинулся.
— К черту! Я никого не назову! Никто не докажет, что я был не один, и никто не докажет, что я взял больше, чем при мне нашли!
Эйджи резко наклонилась. Этого движения хватило, чтобы заглянуть Майклу прямо в глаза.
— Я ваш адвокат, и не в ваших интересах лгать мне. Если вы сделаете это, я брошу вас на произвол судьбы, точь-в-точь как ваши напарники прошлой ночью.
Ее тон был ровным и бесстрастным, но до него дошло, что за этим тоном скрывается гнев. Он заерзал на стуле.
— Значит, вы не хотите, чтобы дело было закрыто? — спросила она.— Что ж, это ваше право. Тогда вы получите от трех до пяти лет тюрьмы вместо шести месяцев и двух лет условно, которых я могла бы добиться. Как бы то ни было, я буду вести ваше дело. Но сидеть здесь и выслушивать вранье о том, что вы сделали это в одиночку, я не собираюсь. Для этого вы слишком мелкая сошка, Кеннеди!
Он разозлился, и это доставило ей удовольствие. Ее гнев начал понемногу остывать.
— Тут идет крупная игра, для которой нужна рука потверже твоей. Это высшая лига, понятно? Все, что ты мне скажешь, останется тайной до тех пор, пока ты сам этого захочешь. Но мне ты должен выложить все начистоту — или я ухожу.
