Рива стояла абсолютно спокойно.
— Что ты здесь делаешь? — сдавленно спросила она.
— А разве здесь не прием? — насмешливо ответил он. — Только не говори, что меня не приглашали. Полагаю, что я здесь почетный гость.
— Как ты… — начала она и остановилась, когда он прервал ее.
— Связи, детка. Что же это за политик, у которого нет связей?
— Мафия, — скорбно заявила Рива.
— Скажем, друзья в интересных местах, если и не высоких.
В этот момент открылась дверь на другом конце длинного холла. Вошел Ноэль и остановился, увидев Риву с Эдисоном. Пауза длилась всего секунды, затем он закрыл за собой дверь и уставился на Риву и Эдисона.
— Хватит болтовни, — быстро и тихо проговорил Эдисон при виде приближающегося Ноэля. — Нам надо поговорить, Рива. Тебе следует кое-что знать.
— Мне нечего тебе сказать.
— Вполне возможно, но у меня есть что тебе сообщить. Ты умна, и если хоть чуть заботишься о нашей маленькой Эрин, то выслушаешь меня.
— Что с Эрин? Где она?
В голосе Ривы прозвучал острый внезапный страх. Эдисон не из тех, кто приходит, чтобы быть свидетелем своего краха. Конечно же, он придумал что-то, чтобы остановить ее. А что это могло быть, если не Эрин?
Он ухмыльнулся:
— Не психуй, наша дочь здесь ни при чем. Но мне кажется, что нам надо куда-нибудь пойти и поговорить о ней и ее будущем. Ну!
Ноэль был уже рядом, и лицо его, когда он заговорил, было хмурым.
— Я могу быть тебе полезен, Галлант?
— Не думаю, Столет. Это сделает Рива. Да. дорогая?
Она стиснула зубы. Быть вынужденной согласиться — это уязвляло ее так, что она едва могла вынести.
— Оставь нас на несколько минут. Пожалуйста, Ноэль.
Он глянул на нее одновременно с презрением и недоверием. Потом чиркнул себе по плечу большим пальцем.
— Только недолго, так как вся свора прессы вот-вот ворвется в двери.
— Да, я знаю.
Он уходил с явной неохотой. Последние его слова были к Эдисону.
— Пять минут, — заявил он. — Не больше.
Рива обошла лестницу и свернула в столовую. Сквозь окна лилось утреннее солнце, мерцающее на длинном полированном столе, сверкающее в хрустале старинной люстры над головой. Она шагнула в круг света, оживляющего старый брюссельский ковер на полу, прежде чем повернулась к Эдисону.
— В чем же дело?
Он тратил время не больше, чем она.
— В том, что я утоплю тебя вместе с собой.
Она чуть не рассмеялась.
— Ничего другого я не ожидала.
— О, я не говорю о сплетнях, которые очернили бы твое имя и образ хозяйки поместья. Я говорю о том, что выгоню тебя на улицу, танцующей нагишом на столах и, возможно, пытающейся продаться время от времени, хотя твое время для этого уже ушло, но придется сводить концы с концами.
— Собираешься оскорблять и быть мелодраматичным, да? Предупреждаю, на меня это не действует.
Он опустился до прямых угроз:
— Не нужно предупреждений, Рива, я этого не люблю. И не люблю угроз вроде этой идиотской пресс-конференции. Так вот, ты выйдешь и скажешь им, что ошиблась, или я получу твою задницу на завтрак.
— Я тоже не люблю угрозы, Эдисон. Если ты не объяснишь мне через пять минут, при чем тут Эрин, я сделаю то, что собираюсь.
— Открой только рот против меня, сука, и я всем расскажу, что ты не Рива Столет и никогда ей не была. Ты Ребекка Бенсон-Галлант. Ты моя жена! Ну, как тебе это нравится?
Во внезапной тишине шум около дома показался еще сильнее. Рива сглотнула.
— Что?
— Что слышишь: ты — моя жена! Это значит, что все, что ты скажешь, прозвучит как семейная свара. Ты, несомненно, навредишь мне, но сама вернешься туда, где была двадцать пять лет назад.
— Нет, — прошептала она, и это было все, что она могла выговорить. Ей показалось, что она падает. Словно стараясь остановиться, она поднесла руки к вискам.
— Увы, да, детка! Ты думала, мы не женаты. Верила каждому моему слову, не так ли? Я просто хотел от тебя отделаться, и мне надо было положить конец всему, что случилось тем летом. Я не мог допустить, чтобы ты крутилась около меня, тратя мои деньги и говоря всякое, что могло вызвать вопросы у моих попечителей. Поэтому я сказал тебе, что уже женат. Черт, ты даже не спросила, кто же моя жена и где мое обручальное кольцо. Тебе было наплевать.
