Любовь и дым - страница 130

Шрифт
Интервал

стр.

Наконец Анна нашла убежище как своим нервам, так и напряжению, раскрыв какой-то журнал. Со временем жужжание двигателей и покачивание самолета вместе с плохим сном предыдущей ночи навели на нее дремоту, и она закрыла глаза.

В Денвере было так же жарко, как и в Новом Орлеане, но воздух, по крайней мере, был сухим, и зубчатая пурпурная линия гор, лежащих на западном горизонте, давала надежду на перемену. Как только закрылась дверца джипа, взятого напрокат, Дант включил кондиционер. Двигаясь на полной скорости, они выскочили на шоссе и направились прочь от города.

Когда они свернули со скоростного шоссе и стали вскарабкиваться в горы, произошла почти сверхъестественная перемена. Они отключили кондиционер и опустили стекла окон, впуская прохладный, свежий, насыщенный кислородом воздух. Оба воскликнули от восторга при виде картины, которая открывалась за поворотами, видами вдвойне удивительными, поскольку они были столь редки в Луизиане. Краски диких цветов, синих люпинов и блестящих оранжево-красных индейских кистей были гораздо ярче, чем у знакомых им полевых цветов, а шершавые грубые глыбы, упавшие и беспорядочно разбросанные по склону, поражали. Анна стянула с себя парик и бросила его назад, освобождая волосы и позволяя ветру продувать их. Настроение у нее улучшилось, и они с Дантом, смеясь, посмотрели друг на друга с внезапным удовольствием, через которое пробивалось предчувствие.

Горная хижина прилепилась на склоне, поросшем соснами и елями, и смотрела на петляющий гремящий поток, оканчивающийся нежно-зеленой полоской ив. Прочно внедрившись в скалу с большим валуном, выступающим сквозь землю у одного угла, хижина смотрела на долину ручья, убегающего к дальней гряде синих гор, пронизанных серебряными жилами нерастаявшего снега.

Дом был хижиной только по названию. На самом деле это — расширенный замысел архитектора, выполненный из кедра и стекла, из углов и гладких поверхностей и тщательно продуманных смотровых дорожек. В нем была большая комната с камином, выложенным серым камнем, на котором все еще висели лишайники. На деревянном полу разбросаны индейские коврики. Лестница из полированной горной сосны вела на балкон, который окружал сверху большую комнату и позволял пройти в спальни.

Фокусной точкой большой комнаты, а следовательно, и дома, была бронзовая скульптура, прикрепленная к высокому камню и смотрящая на камин. Впечатляющая по своим размерам, это была фигура полуиндейца-полуорла, пойманного в момент парящего полета. Крылья его были расправлены и напряжены, но полет был невозможен, так как ноги вросли в камень. На лице бронзового индейца было выражение сверхчеловеческого усилия, сочетающегося с мучением из-за унижения его прикованным к земле существованием.

Глядя на это изваяние, Анна ощущала боль и радость художника. Они смешивались с ее собственными, становясь пожирающей болью в ней самой. Затем к ней подошел Дант и, обняв ее за плечи, притянул к себе. Забыв про скульптуру, забыв про все, она повернулась к нему.

Больше всего Анне нравилось, что Дант не говорил. Она не смогла бы вынести унижения, если бы, подобно Эдисону, он произносил вульгарные, унижающие слова и похотливые предложения, когда он занимался любовью, чтобы возбудить себя и сосредоточить на себе ее внимание. Дант был тих и искусен и проявлял любящую заботу. Он трогал ее с той же знающей нежностью, с которой она трогала себя, но с твердой настойчивостью, которая заставляла ее чувствовать, будто она сделана из драгоценного кристалла, сильного, ясного и резонирующего. Экстаз, в который она входила, не был ничуть слабее от такой молчаливости.

Они спали и дышали прохладным, опьяняющим, наполненным запахом вечнозеленой растительности воздухом, вливавшимся через открытое окно. Проснулись освеженными и снова занялись любовью, затем, движимые голодом, прошли нагишом через тихий дом в поисках пищи. Именно тогда они нашли записку, оставленную молодым хранителем и его женой, и первое время оба думали, где эта пара могла быть. Они должны были уехать к источникам, как указывалось в записке, что подразумевало Колорадо-Спрингс, и вернутся не раньше воскресного вечера.


стр.

Похожие книги