– Может быть, лорд Дарфилд прошел в другую гостиную? – нарушила тягостное молчание Абби.
– Нет, миледи. Его светлость предпочитает золотую гостиную, так как в нее заглядывает вечернее солнце, – нараспев произнес лакей.
Абби вежливо кивнула и снова принялась ходить по комнате. Возможно, ему нездоровится. Или же ему невыносима сама мысль о том, что может повториться вчерашняя сцена. И вряд ли стоит этому удивляться. Абби не припомнит, чтобы когда-нибудь с ней случилось нечто подобное.
– Может быть, – веселым голосом произнесла Абби, – Вы спросите у Джоунза, что могло одержать его светлость?
Лакей кивнул и бесшумно вышел из комнаты. Несколько минут спустя он вновь появился на пороге. Вид у него был мрачный, и, взглянув на него, Абби тоже впала в уныние.
– Миледи, произошло недоразумение, – вежливо произнес Джоунз. – Лорд Дарфилд уехал из Блессинг-Парка и вернется лишь через пару дней.
.Это было как удар под ложечку. Неужели он ее опять бросил? Она отвернулась от Джоунза, пытаясь мужественно принять эту новость. В ней боролись гнев и обида, и она не знала, какое чувство сильнее
– Мадам? Абби повернула голову к Джоунзу, только сейчас осознав, что он обращается к ней.
– Мне ужасно жаль. Что вы сказали? – спросила она так ласково, как только могла, хорошо понимая, что выражение лица выдает ее.
– Может быть, вы хотите поужинать у себя в комнате? – спросил он.
Абби так растянула губы в улыбке, что стало больно щекам.
– Спасибо, не надо. Я совсем не голодна. – И она направилась к двери, игнорируя скептический взгляд Джоунза.
– Я был бы счастлив прислать ужин…
– Честное слово, я не голодна. Признаться, я спустилась вниз, чтобы выпить глоток вина, – солгала Абби, и ей стало не по себе, поскольку она видела, что Джоунз ей не поверил. Она проскользнула мимо него и направилась к двери, с невозмутимым видом прошла по длинному коридору, приветливо улыбнулась лакеям в холле и медленно поднялась по широкой мраморной лестнице. Добравшись до лестничной площадки, быстро огляделась и, никого не заметив, бросилась к своей комнате. Очутившись за дверью. Абби в ярости заметалась по комнате. С одной стороны, она понимала, что не имеет права сердиться. В конце концов эта женитьба была всего лишь фальшивкой, а она в последний вечер вела себя так отвратительно, что опротивела ему и он убежал в Брайтон. С другой стороны, Абби считала, что имеет на это полное право, так как, если даже их брак и фальшивка, он мог бы проявить элементарную вежливости и сообщить о своем отъезде. И как долго он будет отсутствовать на этот раз? Две недели? Два года? Она упала на кушетку и уткнулась лицом в ладони. Если уж он так ее презирает, она больше ни минуты не останется в Блессинг-Парке. Наивная юная дурочка, она переплыла ради него океан, поверив в его любовь, вела себя, мягко говоря, легкомысленно во время их первой встречи. Господи, лучше бы ей умереть! На следующее утро Абби попросила Джоунза подать карету. Джоунз стал было возражать, но Абби терпеливо объяснила ему, что не собирается нарушать правила, которых должны придерживаться маркизы, что маркизам, она в этом совершенно уверена, дозволено ездить в Пемберхет, если, к примеру, им необходимо купить масло для ванн. Джоунз плотно сжал губы и пошел передать ее приказ лакею. Абби подавила смех и побежала за своим ридикюлем и подходящей шляпкой. Сегодня она оплатит свой проезд в Америку. Вечером напишет записку дарфилдскому дьяволу и вернет ему свободу. А завтра или послезавтра покинет Блессинг-Парк навсегда. Он будет необычайно счастлив. В Пемберхете Абби решительно приказала кучеру и лакею заехать за ней через два часа. Она вернется домой с позором, но не с пустыми руками. Она провела приятные полдня, бродя по лавочкам в поисках безделушек. Выбрала брошь из ляпис-лазури для тетушки и фарфоровый чайник для Виргинии. Для Виктории, искательницы приключений, приобрела у торговца мужской одеждой твидовую охотничью куртку. Довольная своими покупками, Абби направилась к маленькой конторе в конце узкого переулка, где, как ей сказали, можно оплатить проезд до Америки. Завернув за угол, она чуть было не столкнулась с человеком, выходящим из узкой двери маленького домика. Абби подхватила падающие из рук свертки и улыбнулась, готовясь принести свои извинения. Но когда подняла глаза, извинения замерли на губах. Господи, да это же Гэлен, ее кузен! Вид у него был еще более изумленный, чем у нее. Абби снова уронила свертки и бросилась ему на шею.