Ошеломленный, Сэм спросил почти с испугом:
– И вы научились?
– Разумеется! Когда я уже отчаялась овладеть этим дурацким инструментом, папа сказал, что Майкл… лорд Дарфилд… просто мечтает послушать мою игру, и я стала стараться изо всех сил. И еще он присылал мне всякие безделушки. – Абби дотронулась до аметистовой сережки, сверкающей в ее ухе. – Эти серьги он прислал в день моего шестнадцатилетия. А когда мы с папой собрались в Египет, он прислал мне книгу о культуре этой страны.
– Значит, лорд Дарфилд засыпал вас подарками? –с сомнением произнес Сэм.
Абби, казалось, не заметила его удивления.
– Он очень внимателен, не так ли?
Сэм, не веря собственным ушам, уставился на эту глупую романтичную особу, совершенно не замечавшую его изумления. Не может же она быть столь наивной. Что-то тут не так. Сэм знал Майкла Ингрэма чуть ли не с детских лет. Майкл ни разу ни словом не обмолвился об Абигайль Каррингтон, пока несколько дней назад не вызвал Сэма в Блессинг-Парк, чтобы заручиться его помощью в одном «деликатном деле. Этим делом оказался проклятый договор, который Майкла заставили подписать в возрасте девятнадцати лет, чтобы он смог одолжить денег и уплатить долги своего отца. Майкл в отчаянии обратился к капитану Каррингтону, в то время человеку весьма состоятельному, чтобы спасти семью от полного разорения. Капитан с готовностью согласился ему помочь. Согласно договору, который они заключили, Майкл должен был жениться на Абигайль Каррингтон в том случае, если к моменту смерти капитана Каррингтона полностью не вернет долг. Это некогда совершенно безобидное условие, продиктованное заботой отца о единственной дочери, превратилось для Майкла в сущий кошмар. Подписывая договор, Майкл не придал значения одному очень важному пункту, где говорилось, что любые долги Майкла или членов его семьи Каррингтону подпадают под то же условие, пока не будут возвращены полностью. Лишь два месяца назад, получив все бумаги, Майкл узнал, то его отец неоднократно брал в долг у Каррингтона.
– В договоре все ясно сказано, Сэм. Мои поверенные просмотрели документы и сообщили мне, что нет никаких сомнений – долги полностью выплатить невозможно, даже если бы я мог отдать капитану вдвое больше взятых тогда у него взаймы денег. По-видимому, мой отец проиграл и пропил все семейное состояние не один раз, а дважды, – с горечью объяснил Майкл, – и ни сам он, ни капитан не сочли нужным сообщить мне об этом.
– Но ведь должен же быть какой-то выход! Каррингтон умело увязал выполнение этого пункта договора с делами наследства. Он связал с этим браком столько других финансовых дел, что, если бы я попытался уклониться, меня тут же стали бы преследовать несколько кредиторов.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Сэм. Майкл со вздохом покачал головой:
– Боюсь, все обстоит еще хуже. Я думал, что смогу отложить этот брак на неопределенный срок, но капитан позаботился о том, чтобы другие долги тоже не выплачивались, пока не состоится свадьба. Моя семья и еще несколько деловых партнеров капитана потеряют все. – Он заметно побледнел, произнося эти слова, отвернулся от Сэма и невидящими глазами уставился на портрет одного из своих далеких предков. – Он был решительным человеком, Сэм. И сделал все, чтобы она и ее родственники не заартачились. Он не только ссудил довольно крупную сумму своей сестре за то, чтобы та отправила этого дьяволенка в Англию, но к тому же указал в своем завещании, что все ее состояние зависит от этого брака.
– .В каком смысле? – Дочь Карринггона не имеет доступа к деньгам и теряет их безвозвратно, если не выходит за меня замуж. Выбор целиком за ней; по закону только она может положить всему конец. Но в этом случае все ее приданое за исключением скромного ежегодного дохода пойдет на уплату долгов.
– Что?
– Все будет потеряно, если я не женюсь на ней, – ровным голосом произнес Майкл. – Пострадают также моя сестра, вдова дяди, кузены и по крайней мере трое знакомых мне деловых партнеров капитана Каррингтона.
Сэм был возмущен тем, как обошлись с его другом.
