— Тебальт де Карт, — поклонился в ответ Адам. — Моя жена. Мой лакей.
— Как вы здесь оказались? И с какой целью?
— Я представитель бельгийского оружейного завода и приехал с предложением выгодной торговой сделки.
— Вы собираетесь торговать? Здесь? — Лейтенант нахмурился. — С кем?
— С вашим начальством.
Наумов кивнул. Пристальный взгляд стальных синих глаз и негромкий, привыкший повелевать голос явно произвели должное впечатление.
— Я не подотчетен главнокомандующему, князю Меньшикову. Я подчиняюсь военному коменданту Севастополя.
Свирепая радость охватила Адама. Он уже ощущал сладкий вкус мести.
— Тем лучше. Уверен, его заинтересует мое предложение.
— Я провожу вас.
Лейтенант повернул коня и вполголоса отдал приказ своим людям. Адам не отрывал от Жюли взгляда.
Проглотив комок в горле, она напомнила себе, что именно для этого он и взял ее с собой. Только потому, что нуждался в ее присутствии и в ее познаниях. А не потому, что испытывает к ней какие-то чувства. Та ночь любви — не более чем случайность.
И все-таки Жюли не могла забыть то, что прочла в его взгляде в роковой вечер, когда Адам смотрел на нее от порога каюты. И когда обнимал ладонями ее лицо, требуя, чтобы она взглянула на него, прежде чем тела их сольются воедино…
Жюли закрыла глаза. Этот дар навсегда останется с ней.
— Месье и мадам де Карт. Позвольте представить вам коменданта Севастополя… — Голос Наумова звонким эхом разнесся по комнате, но для слуха Жюли он прозвучал подобно глухому рокоту барабанов, что возвещает катастрофу. — Его превосходительство князь Борис Муромский. — Отдав честь и поклонившись гостям, офицер вышел, бесшумно прикрыв за собою дверь.
Адам почувствовал, как Жюли вздрогнула прежде, чем церемония представления закончилась. Она узнала дядю, еще не услышав имени. Но догадалась ли, что именно этого человека он ищет?
Тонкая рука, лежавшая на локте Адама, чуть заметно дрожала. Жюли стояла рядом с ним, но между молодыми людьми словно выросла каменная стена. И Адам понял: она распознала незримую связь и знает: он приехал убить брата ее отца.
Адам порадовался приступу острой боли в сердце. Отчуждение и враждебное неприятие Жюли только упростят ему задачу. Он заставил себя сосредоточить все свое внимание на человеке, которого ненавидел почти пять лет. Это лицо намертво врезалось ему в память: гротескная маска, расчерченная шрамами, рассеченная губа, золотисто-карие, раскосые татарские глаза… Но мысли его то и дело отвлекались на Жюли, что была рядом и одновременно с каждым мгновением отдалялась все больше и больше.
Ему хотелось, встряхнуть Жюли за плечи, сказать, что он не хотел ее обманывать. Но стоит ли нагромождать ложь на ложь! В отчаянии он коснулся ее локтя кончиками пальцев. Не глядя, Жюли отстранилась.
Адам велел себе вспомнить о ненависти, которую лелеял столь долго, — только это у него теперь и осталось. И ненависть — старый, преданный друг не подвела его. В тот момент, когда он окажется на расстоянии вытянутой руки от стола, его пальцы сомкнутся на горле Бориса Муромского.
— Прошу вас, располагайтесь поудобнее и расскажите мне о цели вашего визита. — Рассеченная губа изогнулись в гнусной улыбке. — Что заставило вас избрать такой… гмм… нетрадиционный способ перемещения?
Впервые услышав вкрадчивый голос человека, бывшего родным братом ее отца, Жюли почувствовала, как от лица отхлынула кровь. И неловко опустилась в кресло, обитое голубым бархатом.
— Соображения удобства, — коротко отозвался Адам. — Лодочник подвернулся очень кстати.
— Вы могли проехать и по суше.
— Могли бы. — Откинувшись в кресле, Адам судорожно сцепил пальцы, обуздывая желание наброситься на врага. Но вот он встретился взглядом с хозяином комнаты — и дыхание у него перехватило: золотистые глаза вдруг до боли напомнили ему Жюли. — Но у меня были дела в Италии, так что ехать по суше в обход было крайне непрактично.
Муромский знаком велел ему продолжать.
— Я представляю фирму «Вьяннет». Это название вам знакомо?
— Разумеется.
— Как я уже объяснил лейтенанту, я приехал с предложением выгодной сделки. — Голос Адама звучал четко и уверенно, нервное напряжение схлынуло.
