— Какие детективы?
— Ну, как вы в квартиру поселились. Это вы с ним хитро придумали.
— Что придумали? Он сказал директору, что зав. УПК не приедет — что-то с документами у него не так. Вот и заселились.
— Так ты сам не знаешь? Это же Сидорович нарочно все придумал с документами. А когда вы заселились, уже поздно. Стали Сидоровича ругать, а ему-то что. Все знают, на нем школа держится. А вам ничего никто не сказал. Ну, с Сидоровичем вам повезло. Только все равно подумайте, и поедем. А, Оля?
— Я-то не против, но у нас вот голова, — кивнула она на Сергея Андреевича.
* * *
Вечером Ольга Ивановна и Сергей Андреевич сидели за столиком у книжной полки. На столе стояла лампа и светила ровным, мягким светом.
— Я же сказала, я не против. Подумай сам. Нам по двадцать пять. К тридцати нужно как-то устроиться в жизни. Саше скоро в школу.
— Меня тоже тянет бросить все и поехать. Только все думаю — вот в этот раз переехали, а проблемы остались. От них, наверное, не уедешь. Неужели нельзя добиться своего?
— Можно. Помнишь, моя мама говорила, если есть здоровье и желание его загубить — добивайся. Только здоровье одно. Посмотри на Пенкина. Где его здоровье? А ему еще пять лет до пенсии. Вчера на месткоме предлагали путевку для язвенников. Сидорович говорит: «Езжайте, может, подправите здоровье». А он махнул рукой: «На что оно мне теперь, здоровье?»
— Но и ездить все время, гоняться за чем-то…
— Раз есть возможность устроиться получше, глупо отказываться. Хоть не надо будет с директором ссориться.
— А если придется? С этим хоть просто, а с тем как? Благодетель.
— Ну это уже подло, так про Колю говорить. Он же все для нас…
— Да я не про Колю, я в общефилософском смысле, вообще.
— Ты много лишнего философствуешь — все вообще, а жизнь, она конкретна.
— Ну ладно, прости. Я и сам почти не против. Поедем. По крайней мере, подумаем.
* * *
Несколько дней Сергей Андреевич напряженно думал, но не мог ничего решить. Ездить, добиваться квартиры, даже спорить с директором было легче, чем вот так думать. Шли последние дни занятий, ученики делали клумбы около школы, звенели звонки, учителя ходили с классными журналами. Сергей Андреевич смотрел на все это как на кадры кино, в котором пропал звук. Вдруг кто-то тронул его за руку. Он оглянулся. Это был тот самый ученик, что когда-то упал с мопедом в воду, а после спорил с ним о честности и хотел задать вопрос на уроке биологии.
— Спасибо, — сказал он, протягивая книгу.
— Прочел? — спросил Сергей Андреевич.
— Прочел.
— Понравилось?
— Понравилось. Я раньше только про шпионов читал.
— Хочешь еще?..
— А у вас есть?
— Есть — пойдем покажу.
Они стояли перед книжными полками в квартире Сергея Андреевича.
— Это все про зверей?
— Ну не все. Вот, например, Пушкин.
— Пушкин неинтересно, нас в школе заставляли читать.
Сергей Андреевич рассмеялся, подавая ему книгу.
— Подожди, поймешь еще и что Пушкин самый лучший писатель, несмотря на то, что его заставляли читать в школе. Ты ведь раньше говорил, что и биология неинтересна.
— Ну, это я так, — смутился ученик. Он взял книгу, и они вдвоем пошли по липовой аллее. — А про лисиц, как этот Домино, я бы тоже мог целую книгу написать.
— Да ну?
— Знаете сколько я их переловил? Пропасть. Я ведь все их повадки знаю. Вот, например…
Они шли, смеясь и жестикулируя, уже по цветущему саду к школе.
— Вот. Только я пишу с ошибками. Давайте я расскажу, а вы запишете. А писателям много платят?
— Да вроде не жалуются, — рассмеялся Сергей Андреевич.
— А хотите, я лису вашей жене на шапку этой зимой поймаю?
— Ну, не нужно. А вот на ток тетеревов своди, я ни разу сам не видел.
— На тетеревиный? Так это запросто!
* * *
Сергей Андреевич прошел по опустевшему школьному коридору. Зашел в кабинет биологии, опять вышел в коридор. Его окликнул завхоз.
— Сергей Андреевич, здравствуйте. Что зашли?
— Да так, ничего, здравствуйте, Сидорович.
— А это вот вам, — завхоз протянул ключ.
— Что это?
— Директор сказал вам эту комнату отдать. Это зав. районо ему хвост накрутил.
Он открыл дверь, и вдвоем вошли в небольшую комнату с двумя окнами.
— Для музея. Я уже и вещички ваши из сарая принес, в углу лежали какие-то корчи, самопрядка и еще какие-то вещи. — Завхоз взял с подоконника две толстые тетради и подал их Сергею Андреевичу. — А это Пенкин вам передал. Какие-то песни, еще в молодости записывал. Может, говорит, для музея.
