– Пол-утра! – в ужасе воскликнула Эвелин. Она и не подозревала, что проспала так долго. – Почему ты не разбудила меня?
– Лорд Пэн сказал, чтобы вы спали сколько захотите – это поможет вам скорее поправиться.
Эвелин не знала, что и сказать. С одной стороны, хорошо, что Пэн так заботится о ней, но с другой – у нее на сегодня была уйма планов, а утро уже наполовину прошло.
– Тогда я быстро схожу к рабочим, велю им начать, а потом вернусь и помогу вам одеться, – быстро сказала Рунильда и выбежала из комнаты.
Эвелин поспешила заняться привычными утренними ритуалами, используя воду с ароматом роз и кусочек льна. Через несколько минут Рунильда открыла дверь, но она не стала поворачиваться и продолжила, поставив одну ногу на сундук и проводя по ней смоченным лоскутом. Вдруг кто-то взял ее за плечи. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, Эвелин резко повернулась и увидела перед собой Пэна.
– О, супруг, вы напугали меня, – пробормотала она, вспомнив, что стоит перед ним голая.
Выставив перед собой тряпочку, которой мылась, Эвелин отчаянно пыталась прикрыться, но попытка оказалась тщетной, даже хуже чем просто бесполезной, и Пэн, естественно, не обратил на нее абсолютно никакого внимания. Проигнорировав жалкий влажный кусочек, он взял Эвелин под мышки и притянул к себе. Затем опустил голову и жадно впился в ее губы.
Сначала Эвелин замерла, слишком волнуясь, чтобы ответить, но очень скоро Пэн заставил ее забыть о стыдливости: когда его язык нежно прошелся по ее губам, она немедля раскрыла их, тихо вздыхая, и навстречу ей полилось знакомое тепло. Через секунду, отбросив тряпку на пол, Эвелин обвила руками шею Пэна. Он был полностью одет, ткань его туники и шоссов начала грубо тереться о ее нежную кожу, когда он, взяв ее за ягодицы, притянул к себе. Чувствительные соски Эвелин соприкасались с туникой, и по спине от этого пробегала мелкая дрожь.
Пэн закончил поцелуй, его губы опустились вниз, к шее, и Эвелин запрокинула голову, погрузив пальцы в его волосы. Она думала, что он продолжит путь к ее груди, как сделал это в тот раз, когда они наконец совершили брачный обряд, но Пэн отклонился. Она вздрогнула, когда он взял одну ее грудь и нежно сжал. Затем, схватив сосок большим и указательным пальцами, массировал его, пока ей не стало даже больно. Тут он обхватил его губами.
– О… – выдохнула Эвелин, чувствуя на соске его зубы.
Она снова вздохнула и приподнялась на цыпочки, когда его рука вдруг скользнула вниз, меж ее ног. Его пальцы проникли внутрь складок. Эвелин отчаянно вцепилась ему в плечи, чувствуя, как его пальцы двигаются внутри ее.
– Супруг… – неуверенно произнесла Эвелин, ощутив, как внутри все сжимается от знакомого возбуждения.
Подняв голову, Пэн снова поцеловал ее, на этот раз более агрессивно, почти насильно вталкивая язык ей в рот. Одновременно с этим она почувствовала, как его палец оказался внутри ее. Эвелин вскрикнула, ее ягодицы инстинктивно сжались в ответ на ласку и сделали это еще раз, когда он вытащил палец, затем снова ввел глубже… Она впилась ногтями в его кожу, но не могла остановить себя, растворяясь в том блаженстве, которое он доставлял ей.
И почему Хьюго говорил, что мужские руки не нужны для этого? Возможно, нет – Пэн прекрасно обошелся без них в запоздалую брачную ночь, – но Боже, они дарили столько удовольствия!.. Одно только его прикосновение породило в ней целый взрыв, вырвавшийся наружу криком, и она прогнулась, испытывая неимоверное наслаждение.
К тому времени, как Пэн подхватил ее на руки и понес к постели, Эвелин чувствовала себя оторванной от действительности, расслабленной, дрожащей массой. Теперь ей было все равно, что она, голая, полностью открыта ему. Он уложил ее, и она помутневшими от страсти глазами смотрела, как он снимает с себя тунику и шоссы. В этот раз Эвелин уже не боялась его размеров, а, наоборот, с удовольствием разглядывала красивое тело, когда он выпрямился, затем опустился на колени.
Смотря ей в глаза, Пэн взял ее за одну лодыжку и положил к себе на плечо; затем вторую, на другое плечо. После этого, обхватив ее за ягодицы, медленно начал притягивать к себе. Эвелин смотрела на него в замешательстве, не понимая, что происходит. Этого мама точно не рассказывала. Тут Пэн вошел в нее. Она удивленно застонала, прогибаясь от чувства полноты внутри.
