– Я думал, ты в палатке, – выпалил он.
– Нет, что вы, – удивленно ответила она. – У нас просто не было времени приготовить вторую комнату для Диаманды и леди Хелен, поэтому я попросила поставить в зале палатку, чтобы они могли спать отдельно от мужчин. Рунильда там же, с ними. – Эвелин улыбнулась. – Значит, хорошо, что я пошла за вами, а то вы бы там споткнулись обо что-нибудь в темноте, всех разбудили бы…
Пэн поморщился.
– Да, я уже споткнулся и разбудил. Я даже не знал, что ошибся, пока Рунильда не проснулась и не спросила, почему я не с вами.
Эвелин тихо рассмеялась и пожала плечами.
– Ладно, милорд, они наверняка уже обо всем забыли и спят. Сегодня был очень трудный день. А… вам удалось уговорить кого-нибудь из деревни работать в замке? Вы ведь за этим туда ездили?
– Да, но безрезультатно. Никто из жителей не согласился работать на нас. Деревня бедствует и выглядит ничуть не лучше, чем этот замок. В течение многих лет их постоянно грабили и всячески притесняли. Они очень озлоблены на моего отца за то, что он ни разу не побеспокоился об их благосостоянии. – Пэн вздохнул. – Я так долго отсутствовал, потому что ездил домой. Отец пообещал, что завтра же с утра отправится в нашу деревню Джервилл, найдет прислугу там и сразу пошлет ее сюда. К вечеру они должны появиться.
– О, это очень хорошо, – сказала Эвелин. – Наши мужчины сделали сегодня многое, но работы здесь еще предостаточно. Слуги окажутся весьма кстати.
Она помолчала, затем спросила:
– Есть или пить хотите?
– Нет, ужинал в Джервилле.
Кивнув, Эвелин повернулась к постели из овчины.
– Уже поздно, вы выглядите очень уставшим. Хватит вопросов – вам нужно отдыхать.
Пэн лег вместе с ней, тихо вздыхая. Да, он очень устал, а она сегодня пережила страшное падение – ни один из них не был в подходящей форме, однако его желание от этого не уменьшалось. Завтра, пообещал он себе. Завтра он обязательно займется любовью со своей женой.
Эвелин проснулась от яркого солнечного света, залившего комнату. Пэна уже не было. Протерев глаза, она посмотрела на проем для окна: пока она спала, кто-то убрал шкуры, которыми Рунильда завесила его на ночь. Либо это сделал Пэн, либо сама горничная, которая, возможно, уже встала.
Словно в ответ на ее мысли дверь открылась, и в комнату вошла Рунильда с кувшином.
– О, вы уже проснулись, – с улыбкой сказала она. – Как самочувствие?
– Лучше, – призналась Эвелин после секундного раздумья. Действительно, боль, мучившая ее весь вчерашний день и вечер, сейчас, к счастью, ушла. Это не могло не радовать, и она, улыбаясь, выпрямилась в постели. – Да, гораздо лучше, Рунильда, спасибо. А где мой муж?
– Он с рассвета работает у стены с мужчинами, – ответила служанка, поставив кувшин на сундук.
Отправившись умываться, Эвелин принялась мысленно планировать начинавшийся лень Принесенные сундуки были единственной мебелью в замке, и вчера служили как сиденья и столы. Вот, подумала Эвелин, первая проблема, которую надо решить.
Необходимо съездить в деревню, прежде чем здесь начнут собираться слуги из Джервилла. Пэн говорил, что деревня пострадала не меньше, чем сам Рамсфелд, и Эвелин намеревалась облегчить жизнь ее жителям. Она прикажет им изготовить необходимые предметы обихода для замка.
Но требуется купить не только мебель, подумала она, чувствуя урчание в желудке. На данный момент в Рамсфелде не было повара. Хоть они и привезли с собой еду, надолго запасов не хватит. Похоже, сейчас и подходящего человека не найти, так как единственным животным, попавшимся ей на глаза, была та самая свинья, пожелавшая устроить себе спальню в зале, когда они приехали. Кажется, кроме нее, никакого скота больше не было.
– Я пойду скажу мужчинам, что они могут начать работу с полами в других комнатах, – сказала Рунильда, оставляя на сундуке чистое платье. – Лорд Пэн запретил им колотить молотками, пока вы не проснетесь.
Эвелин пораженно посмотрела на нее.
– И сколько же они ждали? – спросила она, хмурясь.
– Пол-утра, – весело ответила служанка. – Но скучать им не пришлось: леди Хелен велела им отчищать кухню.
