Сама Варвара могла более-менее уверенно рассуждать о производстве — не колбас, а вообще, — потому что работала в издательстве, которое, кроме всего прочего, выпускало свою газету, брошюры и книги самодеятельных поэтов и писателей. Тех, кто мог выпускать книги за собственные, надо сказать, немалые деньги. Большинство этих книг представляло собой галиматью. Варя мысленно стонала, набирая этот бред. Директриса посмеивалась над ее мучениями.
— Что поделать, Варя, кто платит, тот и заказывает музыку. В нашем с тобой случае они же ее и пишут.
Для газеты Варя набирала тексты статей, верстала материал. И понятное дело, поневоле читала.
Не обходилось и без заметок о криминале. И порой авторы таких заметок подробно рассматривали технологии всяческих афер и возможности их воплощения в жизнь.
Странно, что она подозревала мужа в каких-то махинациях и не ужасалась этому, а лишь спокойно прикидывала, на чем он мог делать деньги. Наверное, в стране, где закон приглядывает за своими гражданами вполглаза, на конкретных примерах показывая, как отдельным членам общества спокойно удается этот самый закон обходить, в этом нет ничего странного.
Законопослушные граждане потихоньку деградируют и превращаются в людей, которые постоянно выискивают неплотно пригнанную доску в заборе законодательства, пытаются ее отодвинуть и проникнуть в нужное им место, минуя бдительную охрану на вахте…
Если ее рассуждения небеспочвенны и Борис имел приличные левые заработки, он должен был где-то прятать эти деньги. То есть иметь тайник. Не то что Варя прямо-таки жаждала эти деньги найти, но ей было интересно.
Поверхностный обыск она провела в квартире невольно — искала паспорт Бориса, чтобы оформить свидетельство о смерти. И нашла пятьсот долларов — пять бумажек по сто — в его рабочем портфеле.
Причем купюры зацепились за распоровшуюся подкладку портфеля и по этой причине хозяин их не заметил. Неужели здесь было столько денег, что можно было не заметить пятьсот баксов? Он их не пересчитывал? Просто бросил куда-то, не заметив пропажи… О дальнейшем Варвара боялась додумывать.
Нет, она вовсе не была корыстной. По крайней мере прежде, но теперь, когда ее теоретические выкладки вдруг стали получать практическое воплощение… Пятьсот долларов — не так уж много, но самой Варе, чтобы их заработать, понадобилось бы почти четыре месяца. Это если не есть, не пить и не платить за квартиру.
Но вот Борис… Она подумала, может, у него была сберегательная книжка — книжки не оказалось. Наверное, когда-нибудь потом эти деньги откуда-то вылезут. То есть она найдет их как-нибудь случайно: то ли в банке с крупой, то ли под его чистыми трусами. Где, интересно, мужчины прячут свои заначки?
Варя задумалась и вздрогнула от телефонного звонка. На этот раз звонил обычный, стационарный телефон.
— Здравствуйте, — сказал незнакомый мужской голос, — вы — жена Бориса Будилина?
— Да, это я, — ответила Варя, невольно настораживаясь.
— Мне надо с вами поговорить. И как можно скорее.
— Но о чем мы можем с вами говорить? Судя по голосу, мы с вами не знакомы… И потом, только вчера похоронили моего мужа…
— Я знаю.
Мужчина там, на другом конце телефонного провода, явственно смутился, но, помолчав, все же упрямо продолжил:
— Мне необходимо вас увидеть. Может, тогда давайте завтра?
Назавтра была пятница, но поскольку Варвару отпустили с работы в связи со смертью мужа, «пока она не уладит все дела», она могла бы с настырным мужиком встретиться. Только вот хотела ли? У нее не было в планах с кем-нибудь встречаться и вообще выходить из дома.
До настоящего времени Варя никак не могла просто остаться одна, чтобы посидеть, подумать, осознать наконец, что случилось в ее жизни. Потому она спросила коротко и по-деловому, как человек занятой и не расположенный к таким вот незапланированным встречам:
— Где, когда и во сколько?
Видимо, она застала его врасплох не тем, что спрашивала о месте встречи — он наверняка уже все обдумал, — а именно своей деловитостью. Но он не ударил лицом в грязь и тоже быстро сориентировался:
— В кафе «Три богатыря» в одиннадцать часов дня вас устроит?
