— Варя, — позвал ее снизу Вадим, — пошли в дом, погреемся!
«И съедим по бутербродику», — добавила она мысленно, почувствовав, что опять проголодалась.
Она окинула взглядом вспаханный огород: однако какой работяга этот… телохранитель! Можно подумать, он с утра до вечера пашет чужие огороды. Интересно, сколько можно было бы заработать таким манером? Меньше, чем в охране, или больше?
— Прошло уже два часа, — сказал ей Вадим, — теперь надо быть осторожнее: в любую минуту может пожаловать хозяйка.
— А тебе еще долго работать?
— Не меньше часа, — подумав, сказал он.
— Будем хозяйку дожидаться или рванем отсюда?
— Конечно, дождемся. А вдруг эта дача может еще не раз нам понадобиться? К тому же я не могу отказываться от честного заработка… Итак, суммируем наши наблюдения.
От осознания собственной глупости Варю даже в жар кинуло. Выходит, полтора часа она наблюдала за каким-то мужиком, у которого не иначе завелись насекомые… кое-где. Наставила бинокль на дом и не подумала, подобно Вадиму, осмотреть двор.
Он сделал вид, что не замечает ее смущения, и даже повернул дело так, что Варвара молодец, держала на прицеле мужика.
Никуда, оказывается, он не делся! Просто спустился в подвал. Откуда Вадим узнал? А для чего иначе ажурные перильца в правом углу этой самой комнаты?
Да и в самом деле, он шел, как Варя думала, к зеркалу, чтобы на себя посмотреть, и вдруг его не стало. Вот как раз в эти несколько секунд он спустился по лестнице в подвал.
— Собаку, видимо, выпускают ночью — она бегает по двору, а днем сидит в вольере. Видела, металлическая сетчатая загородка прямо у входа во двор?
— Видела, — соврала Варя; не признаваться же, что, кроме мужика, она не видела ничего.
— У меня возник такой небольшой планчик. А что, если забраться на забор и опустить в собачий вольер, к примеру, удочку с привязанным к ней мясом. Собака к нему бросится, а мы в это время закроем щеколду в собачьей загородке. Пусть себе лает в своем вольере.
— Ты же говорил, что обученные собаки из чужих рук ничего не берут.
— Если и не берут, то понюхать могут. Хотя бы из любопытства.
— То есть один из нас будет давать собаке мясо, а другой закрывать дверцу в ее загородке?
— Именно!
— В полной темноте?
— Почему в темноте? Там на столбе должен гореть фонарь.
— А задвижку, как ты считаешь, хорошо видно? — продолжала допытываться Варя.
— Я считаю, хорошо.
— А нас при этом будет не видно?
Он оценил ее вопрос, но слегка рассердился.
— Хорошо, придумай ты что-нибудь!
— Если нам удастся собаку в вольере закрыть, то лампу придется разбить.
— И пробираться по чужому темному двору.
Он тоже умел подкалывать.
— Вот для того нам бинокль и был нужен, — назидательно сказала Варя.
Впрочем, она тут же спохватилась. Наверное, из-за насмешливого взгляда, которым смотрел на нее Вадим. В самом деле, что это она раскомандовалась?
— Прости, — выпалила она, — меня, кажется, занесло!
— Ничего, с начинающими полководцами так бывает.
Он предлагает ей взять на себя руководство?
— Нет, нет! — замахала руками она. — Критика критикой, а вряд ли командование мне по плечу. Давай просто спокойно разберем всесторонне наши будущие действия.
— Давай, — согласился он, — только для начала закончу обрабатывать огород. Раз уж хозяйка была к нам так добра, что даже оставила ключи и позволила греться в доме, полном дорогих вещей…
— Каких — дорогих? — удивилась Варя, но, заметив, что он едва сдерживает улыбку, нарочито серьезно огляделась. — Интересно, нет ли здесь поблизости огнетушителя?
На этот раз Варя постояла на площадке с биноклем совсем недолго и увидела, как говорил Вадим, и вольер с собакой, и даже защелку на нем. Самую простейшую.
Едва она успела сойти вниз и принять вид американского наблюдателя за работой псевдомужа, как скрипнула калитка и появилась хозяйка дачи.
— Ой, да тут, я вижу, работа кипит! — воскликнула она, здороваясь. — Понятно, под присмотром любимой женушки.
— Кипит и даже через край плещет! — на минутку оторвался от работы Вадим. — У меня жена такая строгая, что не забалуешь. Чуть что, без ужина оставляет.
— Что ты такое говоришь! — воскликнула Варя. — Люди подумают…
