Он постарел, голова его была почти седой, ступал он почти грузно. Но посмотрев на него, Мария подумала, что в одном он совершенно не изменился. Прежний уверенный взгляд, то же выражение лица... Какое это удивительное чудо, подумалось ей, когда душа остается неизменной, чистой, сильной и цельной в этом меняющем и меняющем нас мире, в котором опору можно найти только в самом себе...
Крей подошел к ней, поклонился, сняв шляпу, и молча посмотрел ей в лицо. "О чем же мы будем говорить," - внезапно подумала Мария, и ей стало страшно, потому что сейчас должен был последовать разговор о том, как он приехал сюда, как и у кого получил разрешение...далее о ее здоровье... а дальше оставалось поговорить о погоде и о том, что после дождя можно промочить ноги и пора возвращаться домой... Лучше никогда его не видеть, чем говорить с ним ни о чем, это хуже, чем если бы он умер сейчас на ее глазах...что может быть ужаснее, чем вести светскую беседу с тем, без кого ты не можешь жить... Нет, она так не сможет, у нее просто разорвется сердце. Они продолжали стоять молча, не говоря друг другу ни слова. Надо разорвать это душащее их кольцо молчания... Мария посмотрела на Крея:
-Почему ты ушел тогда, восемнадцать лет назад?
Крей помедлил, потом произнес:
-Гордость, долг, сомнения. Я не мог быть фаворитом королевы, когда в родовом поместье меня ждала жена и дети. Было унизительно принимать милости, возвышения, награды. Я всегда шел наверх, но не за счет женщин. Я не хотел быть зависим и не хотел, чтобы ты указала когда -нибудь мне на дверь ради другого .Ты была молода, в тебе кипела жизнь, любовь, сила...я был старше, я прожил и пережил все это . Теперь...я уже стар. Я овдовел полгода назад.
Мария молча смотрела на него. Она всегда была разумной с ним, не требовала чересчур много. Но сейчас... простить ему все? Она была одна много-много лет. Ее медленно убивали пустота и одиночество. Все забыть...промолчать... Невозможно... Но нельзя не думать, что и Крей по-своему прав - гордость, долг, сомнения...в его словах была правда... Мария понимала его. Что же ей теперь делать... Она все так же молча смотрела на него. Нет, она не сможет простить, даже если понимает его. Почти двадцать лет - с бедами, страхами, трудностями - одна... в тюрьме, в унижении, в изгнании - одна...его не было, когда он смертельно был ей нужен, когда она умирала каждый день, когда заставляла себя жить...
Мария покачала головой, повернулась и пошла к дому. Когда-то она, спасая Камень, хотела спрятать его или отдать Первородным эльфам, боясь, что его найдут и уничтожат - она знала, что может совершиться переворот... она отказалась от борьбы за власть, понимая, что иначе неминуема гражданская война в королевстве.. . сейчас она отказывается от человека, которого любила всю жизнь и сейчас любит... Мир вокруг терял краски и звуки, становился блеклым, пустым, безжизненным...умирал... Маленький огонек свечи, трепещущий в ее сердце - и вокруг безнадежная мокрая осень, пустота, холодная, как смерть - ибо в ее жизни ничего уже не будет, даже надежды... Марии показалось, что она поднимает руку над этим теплым, испуганно качнувшимся огоньком, и сейчас накроет его, чтобы он погас... Но внезапно она ощутила - кто-то берет ее руку и отводит от горящей свечи, кто-то подносит свою ладонь к этому огню и словно гладит его, и свеча начинает гореть ярче и ярче... И раздается тихая, нежная мелодия... Душа не флейта, и никому не нравится, если кто-то попробует играть на ней, используя ее слабости и тайны... Но если умело коснуться невидимых струн души, то заиграет дивная, странная музыка...
Эпилог
Уруздан, Тириэль и Элр поселились в маленькой одноэтажной гостинице на берегу Ледяного Моря. В Тиереннской деревне старые деревянные дома стояли тремя рядами вдоль берега, все невысокие, построенные век или два назад, отличавшиеся друг от друга яркими разноцветными крышами. Повыше, как будто время провело по земле границу, стояли два ряда кирпичных домов недавней постройки. На улице было холодно, пасмурно и неуютно. Ветер кидал волны крупными пригоршнями на острые камни Вдовьего Залива, и они разбивались холодными солеными брызгами. Все северное побережье Норнстенна было каменистым, вдоль воды тянулись скалы, и море днем и ночью шелестело мелкими камнями, пенилось, накатывая на валуны и обломки скал. Весь берег, на много дней пути вправо и влево от Вдовьего Залива - изрезанный, неровный; маленькие бухточки да скалы. Места живописные, дикие и опасные для уходящих в море лодок и кораблей. Оттого и названия повсюду такие - Вдовий Залив, Гиблая Бухта, Смертельный Водоворот. Тут и летом нужно одеваться тепло, как в Анларде поздней осенью. Уруздан расхаживал в плаще из черного меха, а Тириэль и Элр надевали теплые походные куртки, если выходили из гостиницы. Но выходили редко и ненадолго - резкий ветер, бросавший в лицо соленые морские брызги, хмурое небо - все это загоняло обратно, к веселому огню камина, горячим булочкам, мирному разговору в тепле и уюте.
