Очнулся в полной тишине. Я лежал в кровати, на чистых простынях, и немедленная смерть мне явно не грозила. Это уже неплохо. Все тело чертовски болело, но шок уже прошел, и, судя по тому, что я видел (и по запаху дезинфекции), в этом месте должны быть болеутоляющие средства. У меня к ним странное отношение: если бы я сказал обычному врачу, сколько болеутоляющих средств я в среднем принимаю за год, он бы посоветовал мне пройти курс реабилитации. Но их всегда назначают, а я могу месяцами обходиться без этих снадобий. Просто в процессе моей работы все лекарства регулярно выбиваются из организма, а когда настает такой момент, как сегодня, я радуюсь препаратам из семейства опиатов, словно богатому дядюшке, который вот-вот сыграет в ящик. Я снова закрыл глаза и откинулся на спину в ожидании, пока не придет кто-нибудь, обладающий властью. Я даже каким-то образом сумел заснуть, но это, вероятно, было следствием двухдневного бодрствования.
Движение в комнате мгновенно прервало дремоту. Появился еще один человек, по-видимому женщина, поскольку мужчины не носят высоких каблуков. И по той же причине, это вряд ли кто-то из медицинского персонала. Я чуть-чуть приоткрыл глаза — посмотреть, что еще можно увидеть.
Лодыжки.
Красивые лодыжки и простые черные туфли на среднем каблуке. Не слишком дешевые, но и не модельные. Красивой формы икры — они принадлежат человеку, не пренебрегающему физическими упражнениями. Черные чулки тоже отличного качества. Мое поле зрения ограничивалось областью чуть ниже коленей, но то, что я увидел, мне понравилось. Пора приподнять веки чуть выше.
Отличные коленки и серая юбка, открывающая большую часть бедер. Аккуратная блузка и жакет из того же материала, что и юбка. Общее впечатление складывалось благоприятное: женщина подтянутая, стройная и, очевидно, здоровая. Под деловым костюмом скрывался прекрасных пропорций бюст, а сзади на шее виднелся узел светлых волос. Она выглядела так, словно только что вышла с заседания совета директоров в Сити, и это могло означать, что передо мной адвокат. Я не люблю адвокатов, как бы сексуально они ни выглядели, поэтому задвинул свое предположение в дальний уголок мозга и продолжал любоваться ее внешностью.
Может, я умер и она член Небесного приветственного комитета? Вряд ли, поскольку мои идеи должны привести меня прямиком в ад. Кроме того, я совершенно уверен, что в раю нет адвокатов. Я решился показать, что пришел в сознание, и собрал все оставшееся обаяние.
— Привет, — улыбнулся я незнакомке.
Она повернулась ко мне лицом. Полные алые губы разошлись в слабой улыбке, и взгляд холодных голубых глаз остановился на моем лице.
— Добрый день, майор Уайт.
Вот черт.
Мои медицинские записи прочитала Пенелопа Марш, в прошлом служащая корпуса войсковой разведки, а теперь агент службы безопасности ее величества (МИ-5 для нас, простых смертных).
— Или я должна обращаться к вам «капитан Харрис»? — продолжала она. — Во всяком случае, здесь указано именно это. Не думаю, чтобы у вас при себе оказалось удостоверение личности, правильно?
— Мне его все равно некуда было бы положить, мисс Марш. — Я улыбнулся и развел руками. — Наверное, оно осталось в форме.
— Гм.
Она выглядела не слишком довольной. Если у нее и были какие-то добрые намерения, на меня они точно не распространялись. Будь вам известны наши истории, это не было бы для вас неожиданностью. Как можно было догадаться по фальшивому званию, она считала, что я служу в армии, в 14-м отряде разведки, маленьком и тихом подразделении разведывательного корпуса, которое тайно разбирается с неприятностями, способными наделать много шума. Она уволилась, будучи в звании лейтенанта, но согласно безупречной логике гражданской службы было решено, что для общения с людьми, проводившими в полном дерьме целые недели, вполне достаточно обычного служащего-связиста. Поэтому она смотрела на меня свысока, а я пытался смотреть так же на нее — бедная девочка, она даже не знала моего конспиративного имени, не говоря уж о том, чем я занимался. Она была для меня небольшой помехой, хотя и весьма привлекательной. Если бы это было возможно, я бы прогнал ее простой оплеухой, но, поскольку я официально числился оперативником антитеррористической службы (армейской, конечно), надо было создать хотя бы какую-то видимость сотрудничества. Хотя бы сотрудничества против своей воли.
