Герти кивнула:
– Хороший план. Управление мужчинами требует деликатности. – Она начала набирать номер, но остановилась. – Я всё гадаю… почему ты спросила, не я ли кого-то убила?
– Потому что должна была знать, нужно ли звонить в полицию или помогать вам спрятать тело.
Лицо Герти озарилось пониманием, и она улыбнулась:
– Конечно.
Мне стоит радоваться или бояться?
* * *
По-видимому, вторая половина дня вторника – самый пик преступной деятельности в Греховодье, потому как ждать шерифа нам пришлось почти час. Он ни капли не походил на фото Роберта Э. Ли из моих книжек по истории, но приехал на лошади. А вот Ида Белль явилась буквально через несколько минут. Её белые волосы были намотаны на гигантские бигуди и накрыты сверху ярко-зелёным шарфом, который дико контрастировал с фиолетовым халатом и розовыми тапочками.
Ида Белль попросила продемонстрировать ей кость – та всё ещё валялась рядом с уже дрыхнущим хаундом – и после беглого осмотра переглянулась с Герти, что показалось мне целым разговором, в который меня не посвятили.
– Но… – начала Герти.
Ида Белль прервала её взмахом руки:
– Не сейчас. Мне нужно снять эти бигуди и вернуть к голове приток крови. Тогда я смогу мыслить ясно.
– Конечно.
– Вечером, – сообщила Ида Белль и, развернувшись на пятках розовых шлёпанцев, удалилась на лужайку через забор, откуда недавно пришла.
– Что вечером? – спросила я.
– О, эм… ничего такого. Мы просто собираемся иногда… дамы из Общества, вот и всё.
Я мгновение пялилась на Герти, заинтригованная её внезапной неловкостью. Её, казалось, ни капельки не встревожила отрытая кость, да и в разговоре с шерифом не было драматизма, что проявило бы большинство людей. Но одного взгляда прихрамывающей полутораметровой старушенции в халате хватило, чтобы Герти занервничала.
– Чем именно вы занимаетесь на этих встречах?
Её глаза округлились.
– О, Общество греховодных дам – тайное общество. Я не могу рассказывать о наших собраниях.
– Иначе придётся меня убить?
– Ха! – Герти нервно рассмеялась. – В основном мы вяжем.
– Угум-с.
Вяжут они, ага. Я не представляла, что происходит, но точно могла сказать: Герти лжёт.
– Прошу прощения.
Я повернулась к шерифу Ли – сморщенному седому старцу, которому словно день до девяностолетия остался.
– Да?
– Вода в байю поднимается – прилив. Боюсь, как бы кость опять не смыло.
Я выпучила глаза:
– Так заберите её.
– Ох, ну, даже не знаю. Это испортит место преступления, а мой помощник должен всё задокументировать.
– Собака жевала кость добрых десять минут. Сомневаюсь, что, передвинув её на метр, можно повредить улики.
Шериф уставился на меня, потом перевёл взгляд на кость. Уровень байю повысился, и вода уже касалась её края. Вообще-то, вода уже наползла и на спящего хаунда, и, присмотревшись, я поняла, что пёс пускает пузыри частично затопленной пастью.
Я ткнула Герти локтем и указала на собаку:
– Наверное, надо его разбудить, пока не захлебнулся во сне?
– Ох уж этот пёс… Давай ты сама? На мне компрессионные колготки, а ты уже босиком.
Я вздохнула и шагнула в воду, намереваясь встряхнуть хаунда. Ни к чему мне отвисшие от воды компрессионные колготки – особенно сегодня, когда мой абсурдометр уже зашкаливает.
– Кости! – прикрикнула я на собаку и толкнула безвольное тело. Тело испустило громкий храп. Веки даже не дрогнули.
– Тебе, вероятно, придётся его вытаскивать, – просветила Герти. – Он спит как убитый.
– Да ладно? – Я ещё раз безрезультатно тряханула пса, затем обхватила его руками, надеясь, что, если придам паршивцу вертикальное положение, он проснётся и чуток мне подсобит.
Но он проснулся раньше. Не успела я выпрямиться, хаунд перевернулся и ударил меня по ногам, опрокинув прямиком в байю.
Костюм мгновенно впитал тонну воды, кожа бешено зачесалась. Я изо всех сил старалась выбраться, но ноги увязли в какой-то зыбучей грязи, так что я погрузилась в стремительно прибывающую речушку ещё сантиметров на пятнадцать. И вот тогда сработала моя подготовка.
За долю секунды я стянула тяжёлый верх костюма, обнажив кружевную тонкую ткань под ним, бросила его на грязь перед собой и плюхнулась сверху коленями. Короткий путь ползком по пиджаку – и я уже на своём заднем дворе, валяюсь на травке, с ногами так облепленными грязью, словно их в цемент закатали. Глаза щипало от воды, и я не спешила их открывать, не желая думать о попавших туда бактериях.
