Пикси
Я надела не обычное бикини, а кричаще-вызывающее бикини. И гордо расправила плечи.
Если добренькие жители Копер Спрингс хотят меня видеть, то пусть смотрят на сплошное ходячее несчастье.
Берег нашего озера напоминал вечеринку на Красном Море. Здесь собрались люди, которых я знала всю жизнь, они улыбались мне, приветствовали, и каждый из них пялился на мой шрам и спешил убраться с моего пути, словно я прокаженная.
Полагаю, так и есть. Я заражена реальностью смерти Черити. И потому позволяю им пялиться. Знаю, это отвратительно. Но впервые за долгое время я этому рада. Потому что мерзкое привлекает внимание и заставляет помнить.
— Верно ли я думаю, что ты олицетворяешь неприятности? — Дженна натянула солнцезащитные очки на нос и поискала глазами свободное местечко на пляже.
— Да.
Мое ярко-розовое бикини открывало больше кожи, чем я когда-либо демонстрировала на публике, и это наполняло меня ощущением могущества.
Если я чему и научилась у Черити, так это тому, как чувствовать себя красивой. Как идти с уверенностью, и гордо преподносить свою личность. С помощью позитива и комплиментов, она всегда пыталась возместить ущерб, причиненный попытками матери меня унизить.
Черити намеренно давала мне знать, как я для нее важна. Как прекрасна я была и внутри, и снаружи. А делала ли я подобное для нее? Была ли я для нее таким же хорошим другом, как она для меня?
Я расправила спину и откинула волосы за спину, чтобы ничто, кроме бюста от бикини, не закрывало мою грудь. Черити бы мной гордилась.
Боже, я по ней скучала. Она подарила мне такую дружбу, какую некоторые люди ищут всю жизнь.
И умерла.
Мы с Дженной нашли местечко на пляже и положили полотенца.
Я раскладывала на песке вещи, когда мое внимание привлекла черная спортивная машина Дарена, парковавшаяся около пляжа. Он вылез, и его тут же приветственно окружила стайка полуголых девиц, торопившихся на нем повиснуть и предложить выпивку.
Он поднял очки, осмотрел пляж, а когда обнаружил меня — улыбнулся. Затем чуть заметно мне махнул. Я сделала то же самое.
Казалось, его улыбка дрогнула, когда наши взгляды встретились, но он вернулся к своему гарему раньше, чем я смогла в этом убедиться.
— Кто это? — спросила Дженна, глядя на Дарена, который как раз стянул через голову футболку и присоединился к группе пьяных пляжных парней.
— Это Дарен, — произнесла я, заканчивая разглаживать складки на своем оранжевом полотенце.
— Парень, который тебя поцеловал?
— Он самый.
— Ха. — Она довольно долго на него смотрела, без сомнения угодившая в ловушку его внешности и бедствий, сопровождавшей Дарена, куда бы он ни шел. — Неплохо.
Я огрызнулась:
— Но и не хорошо.
— А по мне так очень даже, — усмехнулась она.
— Ты же его слопаешь и не подавишься.
— И будет вкусно.
Я изогнула бровь:
— Вкуснее Джека?
Ее озорное выражение лица исказилось от разочарования:
— Джек отсутствует в меню нашей сегодняшней беседы.
Я подарила ей многозначительную улыбку, и мы обе уселись на полотенца.
— И, тем не менее, что у вас с ним?
Она вздохнула:
— Путаница, вот что. Иногда он такой веселый и остроумный, и кажется, что он меня знает, понимаешь? А через миг он уже чертовски раздражает и хочется ему врезать, и я знаю, что он хочет ударить в ответ. И вовсе не в сексуально-извращенном плане, — она на мгновение задумалась. — Хотя, может, и в таком, но от этого путаницы не меньше.
— О, Дженна, — улыбнулась я. — Обожаю твою жизнь. Она такая забавная.
— Рада служить.
Лежа на спинах, мы оперлись о локти и откинули волосы, подставляя их солнцу.
Нефритовый купальник Дженны был почти таким же крошечным, как мой, выставляя напоказ ее разрисованное тело. Розовые стебли растянулись на ее грудной клетке и соединялись с падающими звездами на ее плечах и груди.
Ее руки и ноги покрывали рисунки другого рода, а на спине красовался изумительный зимний пейзаж.
Она была бесстрашна, когда дело касалось татуировок. Покрывала свое тело всем, что казалось ей в тот момент значимым. Однако посвящая себя чему-то, надо учитывать, что то, что тебе кажется значимым сегодня, со временем изменится, и ты тоже изменишься.
