Остаток дня мне удавалось воздерживаться от рукоприкладства по отношению к продуктам, а вечером я помчалась к Дженне. Мне нужно было сбежать из ада восточного крыла.
Я приняла ее предложение.
— У меня нормальное настроение.
— Конечно, оно ужасное. И тебя можно понять.
— Неужели? — спросила я, набивая рот мороженым.
Она кивнула:
— Разрывать отношения паршиво.
Ах да. Вот она о чем. Я почти об этом забыла.
Мы плюхнулись на малюсенький диван, единственный, поместившийся в ее крошечной квартирке, я — со своими полкило калорий, а Дженна — со стаканом какой-то бурды. Уверена, мы бы пришлись по вкусу Эрлу и его престарелым приятелем по гольфу.
— Не знаю, что и думать, поэтому давай разберемся, — сказала Дженна, поворачиваясь ко мне и опираясь локтями о диван. — Значит, Мэтт признался тебе в любви.
— Да, — подтвердила я, кивнув.
— А затем ты его отшила.
— Да.
Она склонила голову:
— Потому что знаешь, что он тебя не любит?
— Именно.
Дженна вздохнула:
— Девочка, должно быть, тебе нужно кое-что крепче мороженого.
Я постаралась выискать внутри себя хоть какую-то печаль от потери бойфренда.
— Я всего лишь хотела бы, чтобы Мэтт не бросал эту «любовную» бомбу. Зачем ему понадобилось все запутывать? — я отправила в рот побольше массы с клубничным вкусом.
— Да-а, — она покрутила стакан со льдом в своей руке. — Когда парень-мечта говорит, что любит тебя, это так чертовски раздражает!
Я застонала и уронила голову на подголовник дивана.
— Знаю, звучит по-детски, и у тебя может сложится впечатление, будто порвав с Мэттом я перегнула палку, но я просто не могла с ним больше встречаться. Рядом с ним я не была собой.
Дженна взяла мороженое из моих рук и зачерпнула полную ложку.
— Тебе кажется, что с ним ты не можешь быть самой собой?
Я задумалась:
— Нет, не то, что я не могу быть собой. Просто... не хочу быть собой. Мы с ним... это как-то неправильно. Звучит безумно?
— Да, — кивнула она. — Но в хорошем смысле.
Я потерла лицо:
— Этот день был суперужасным.
Она выгнула бровь:
— Я думала, что вы с Мэттом расстались несколько дней назад.
— Что? — я села. — А. Да. Так и было, — я снова взяла мороженое. — Просто мы с Леви этим утром поцапались совершенно по-глупому. Но это как вирус — заразно, понимаешь? — я затолкала в рот огромный кусок десерта.
— Что вы с ним не поделили? — прищурилась Дженна. — Мне наслать проклятие вуду на его задницу? Я могу.
— Мы поругались из-за пустяка, — я легкомысленно махнула ложкой. — Наш разносчик, Дарен, пытался уговорить меня поехать на четвертое июля домой, на вечеринку у озера, и Леви видел, как он меня поцеловал...
— Тебя поцеловал какой-то парень?
— Да, но это мелочи. Не обращай внимания. Все сложно, — я снова вздохнула. — Но Леви разозлился, что в принципе понятно. Но потом он сказал кое-что, вовсе не имея этого ввиду, и это тоже можно понять, но, Боже. Это больно, понимаешь? — я покачала головой и посмотрела на свое мороженое. — Он заставил меня заскучать о Черити.
Дженна замерла:
— Сестре Леви?
Я кивнула и проткнула несколько замороженных ягод клубники.
Мы с Черити познакомились в детском саду и стали лучшими подругами в тот день, когда она пригласила меня поиграть у нее дома. Тогда я познакомилась с семьей Эндрюс. Счастливыми, любящими людьми.
— Это моя подруга, Сара, — представила меня Леви Черити. — Сара, это мой брат, Ливс.
Она всегда звала его Ливс, словно он был своего рода декорацией ко Дню Благодарения. Я тоже его так звала. Раньше.
Пока мы росли, Черити учила меня как быть красивой, свободной и смелой. Она поделилась со мной своей семьей, когда я разочаровалась в своей собственной. Она была моей второй половинкой. Мы смеялись, плакали и болтали о парнях, ночевали вместе и мечтали о будущем. Мы были неразлучны.
Дженна изучала меня своими золотистыми глазами.
— Хочешь поговорить о ней? — тихо спросила она.
— Нет, — я смотрела только на мороженое.
— Хочешь поговорить о Леви?
— Нет.
— Хочешь поговорить о...
— Нет, — резко ответила я, затем сглотнула, пытаясь подавить гнев, и подняла глаза. — Прости. Не хотела быть стервой. Это моя вина. Знаю, я сама подняла эту тему. И понимаю, что рано или поздно мне придется об этом поговорить. Но я просто не могу.
