— Я подумывал провести праздник дома, в Сан-Диего. Не хочешь поехать со мной и познакомиться с моими родными?
Я взглянула на него:
— Вау. Неожиданно.
Он засмеялся:
— Не так уж, что бы очень. Мы ведь встречаемся довольно долго, я думаю, пришло время вас познакомить. Я им уже о тебе все рассказал, и они ждут не дождутся встречи с тобой.
Он рассказал своим родителям обо мне?
Моя мать даже не подозревает о существовании Мэтта. Черт, даже Эллен едва о нем знает. Неужели я тоже должна подготовить родных ко встрече и знакомству с Мэттом? Отстой. Меня начинает тяготить участь быть чьей-то девушкой.
Я сглотнула:
— Я не знаю...
Была ли я готова к знакомству с его семьей? Хотела ли я ехать с ним на уик-энд? Подразумевался ли в этой поездке секс? Мои пальцы, держащие шар для боулинга, повлажнели от пота.
— Ну, решайся, — улыбнулся он. — Я правда хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьей.
Я хлюпнула носом:
— Но... почему?
— Потому что ты для меня важна, — ответил он с искренней улыбкой. А потом, понизив голос до интимного шепота, добавил: — И потому что я тебя люблю.
Я чуть не выронила этот чертовый тридцатипятикилограммовый шар. Мы никогда не говорили друг другу слова на букву «Л».
Он ждал моего ответа, и тишину, повисшую между нами, наполняла отвратительная музыка и отголоски падающих кегель. До этого момента я не была уверена в будущем наших с Мэттом отношений. Но стоя там, в до смешного скользкой обуви, с пальцами, просунутыми в потные отверстия противного сорокакилограммового шара, я все для себя поняла.
Леви
Когда я запер заднюю дверь, уже стемнело, и кухня освещалась лишь тусклым светом лампы. Как только я повернулся к восточному крылу, как двери столовой распахнулись, и мимо меня пролетела злющая Пикси. Она, задев меня плечом, бросилась к раковине.
— Вау, — повернулся я. — Кто же тебя так разозлил?
— Мэтт, — ответила она сквозь стиснутые зубы, пока мыла руки.
Затем она вытащила из холодильника овощи, схватила острый нож и начала кромсать грибы.
— Мэтт. — Все мои защитные инстинкты незамедлительно пришли в боевую готовность. — Чем? Что он сделал?
Я его убью. Если он причинил ей вред, то я его убью.
— Он сказал, что любит меня! — она раскинула руки в стороны. Острый нож в ее руке заблестел в свете огней лампы.
Я, приподняв бровь, ждал продолжения, потому что уверен — причина ее расстройства не в этом. Но она не собиралась выкладывать подробности.
Я начал:
— И?..
— И... — она невесело засмеялась, возвращаясь к уничтожению грибов. — Именно в тот момент, когда мне казалось, что я делаю успехи на пути к «нормальной» жизни, а не — займусь-сексом-хоть-с кем-то-кроме-пьяного-Бэнджи или просто уеду-из-этого-провинциального-угнетающего-места-в-котором-прожила-всю-жизнь, Мэтт подходит ко мне и говорит, что влюблен в меня. И все безвозвратно портит! — она начала работать ножом еще более яростно.
У Пикси не было секса ни с кем, кроме Бэнджи? Я возмутительно доволен этой новостью.
— Ну, кто так делает? — продолжила она. — Кто говорит о любви к тому, кого совсем не знает? Он знает, что когда мне было девять, у меня была черепашка? Нет. — Чик, чик, чик. — Может, он в курсе, что моя мать — воплощение зла? Нет. — Чик, чик, чик. — Дьявол, да пять часов назад он не знал, что у меня волосы кудрявые! Он ничего обо мне не знает. Но он хочет, чтобы я полетела знакомиться с его родителями, потому что любит меня! Нет! Просто нет! — Чик, чик, чик.
Пикси была близка всего с одним парнем, и то однажды. Почему меня так обрадовал этот факт?
— И знаешь, что еще? — она яростно указала на меня ножом. — Я не капитан Хук. Если уж на то пошло, я Динь-Динь[11], — она вернулась к своему бешеному кромсанию. — Динь-Динь!
Динь-Динь? Черт. Мне нужно быть более внимательным.
— Он просто сумасшедший, — сказала она. Чик, чик, чик. — Поэтому у меня не было иного выбора, кроме как порвать с ним.
Я покосился на нее:
— Он сказал, что любит тебя... и потому ты с ним порвала?
— Аха, — подтвердила она, подчеркивая эту «х».
— Почему?
— Потому что Мэтт меня не любит. Потому что все это вранье. Он. Я. Все. Вранье.
— Откуда тебе знать, что не любит?
