Филип в детстве помогал отцу во время школьных каникул и таким образом познакомился со всей семьей Форрестеров. Он пришелся по душе деду Ванессы тем, что быстро усваивал все детали бизнеса, в основе которого лежала забота о прочности и надежности начатого дела. У Филипа с Эллиотом Форрестером установились тесные и доверительные отношения, а с Ванессой они стали неразлучны…
Когда Ванессе исполнилось пятнадцать лет, ее неожиданно отправили в одну из частных закрытых школ, а Филип, которому было уже семнадцать, получив стипендию от местного школьного фонда, отправился в Кембридж изучать экономику. Он был уже на последнем курсе Тринити-Холла[2], когда судьба вновь свела его с Ванессой, только что вернувшейся из Европы. Кузен Ванессы пригласил ее на вечер, устроенный в колледже, и Филип оказался с ней за одним столиком. Повзрослевшая и похорошевшая Ванесса не могла оставить его равнодушным. Да и мысль породниться с семейством Эллиота давно уже жила в его сердце. Ванесса, которая всегда нуждалась в чьем-нибудь одобрении, знала, что ее дед благосклонно относится к Филипу. Эллиот был в восторге, когда молодые люди объявили о своей помолвке.
В первые годы их супружеской жизни Филип работал политическим корреспондентом одной из национальных газет в Лондоне. Эта работа привлекала его в основном тем, что давала ему возможность завязывать контакты в высоких кругах. Позднее это помогло ему попасть в самый закрытый клуб Великобритании — палату общин.
Через два года после их женитьбы Эллиот, мечтавший о семейном продолжении своего бизнеса, уговорил молодых вернуться в Суссекс, пообещав Филипу равную долю в управлении — «в фундаменте власти», как он любил говорить. С появлением энергичного, деятельного молодого человека у руля компании корпорация начала быстро расширяться; сначала к ней добавилась местная газета, потом радиостанция, Доходы стали расти. И семья Локхартов тоже: сначала родилась Эми, потом — Луиза.
Когда Филипа выдвинули, а затем избрали в парламент от избирательного округа Хитгейт, все были в восторге. Они еще не понимали, как много времени Филипу придется проводить вне дома, заседая то в палате общин, то в консультативном бюро своего округа. Пока Эллиот жил рядом, а дети были еще маленькими, Ванессе удавалось проводить время с мужем, сопровождая его на выступления перед избирателями, а потом оставаясь с ним вдвоем в маленькой квартирке в Хитгейте. Но подраставшие дочери требовали все больше внимания, и она стала реже сопровождать мужа в Лондон, предпочитая оставаться дома с детьми, со своим садом и собаками. Ванесса откровенно уставала от напряженной жизни, которую приходилось вести Филипу, будучи членом парламента. Ежегодные праздники, устраиваемые для избирателей, собрания разных комитетов и обеды привлекали ее только первый год, на второй вызывали лишь слабый интерес, а на третий ей просто стало скучно от их однообразия.
Совместные вечера в лондонской квартире становились все реже, и постепенно они совсем отказались от них и стали, как многие другие семьи парламентариев, в будние дни жить отдельно. На первом этапе они еще старались сохранить волнующую яркость своих встреч, но это им плохо удавалось. У многих их друзей брак вступил в ту же стадию, и Ванесса решила, что это связано с тем, что они становятся старше.
Они почти не ссорились, все больше молчали, и брак их начал перерождаться в отношения почти платонические. Когда Ванесса жаловалась, что она страдает от одиночества, чувствует себя нежеланной и нелюбимой, Филип утешал ее, но сам задумывался об их будущем. Он старался быть рядом с ней каждый уикэнд и всегда вместе проводить свой отпуск. Внешне их семья выглядела благополучной. Но для Филипа все обстояло иначе.
Он регулярно звонил каждый вечер домой из Лондона, но Ванесса уже перестала следить за ходом событий в политическом мире, поэтому ее разговор обычно касался бытовых проблем, вроде поломки стиральной машины, или местных сплетен. Она считала, что член парламента должен знать, чем живут простые люди. Но это не входило в крут интересов Филипа. Он даже не заметил, как его разговоры с Эми и Луизой постепенно стали продолжительнее, чем с женой. Он все меньше рассказывал ей о своих делах, потому что это требовало очень длинных предварительных объяснений. По выходным он с удовольствием общался на другие темы, не делая больше попыток говорить с Ванессой о своей работе. Но это привело к тому, что Ванесса оказалась выключенной из самой важной части его жизни, связанной с его политической карьерой. Даже когда его назначили вице-председателем партии, Ванесса не разделяла с ним радости повышения.
