Все свое внимание он уделял пожилым ученикам, но не Чарли, не Джени и не Джорджии, поскольку все трое неплохо рисовали и особо не нуждались в его подсказках. Мэгги очень нравился стиль Джени, похожий на ее легкий жизнерадостный характер.
Перри был занят небольшой группой женщин, ловивших каждое его слово, как будто он был проповедником. Бен поймал взгляд Мэгги и кивнул в сторону этой группы. Похоже, его опасения начинают сбываться.
Спустя несколько минут Силвер подошел к краю неухоженной лужайки, встал на камень и хлопнул в ладоши, призывая к вниманию.
— Дорогие мои, время ленча. Заканчивайте рисовать, дайте краскам высохнуть и заберите рисунки в студию. — Он посмотрел на небо. — Остальное можете оставить, поскольку после ленча мы еще часок поработаем, пока не начнется дождь.
Раздались восторженные выкрики. Похоже, все художники — мазохисты, им нипочем ни комары, ни палящее солнце, ни гудящие от усталости ноги.
Бен спрятал что-то в нагрудный карман рубашки, затем свернул свое творение, не беспокоясь о том, высохло оно или нет, и подошел к Мэгги, которая хмуро взирала на бурые разводы, которыми она испачкала хорошую белую бумагу.
— Так мне никто и не сказал, существует ли способ удержать небо на положенном ему месте.
— Первым делом тебе нужно научиться плыть по течению. — Бен дружеским жестом обнял ее за плечи.
— Я когда-то видела такую надпись на футболке. — Она не добавила, что эту футболку вместе с длинной цветастой юбкой носила ее мать. Поэтому Мэгги никогда не согласится плыть по течению, у нее слишком много амбиций и обязательств перед другими людьми. Если она будет плыть по течению, как ее мать, ее отец умрет оттого, что его сосуды забьются холестерином от жирной пищи, а Мэри-Роуз останется с разбитым сердцем.
— А что у тебя в кармане? — не удержавшись, спросила Мэгги.
— Позже покажу, — пообещал Бен, подстегнув ее любопытство.
Это было потрясающе! Мэгги громко расхохоталась, глядя на карикатуру высокого худого мужчины в берете и холщовой блузе, с утрированно длинным тонким носом и огромными мешками под слишком близко посаженными глазами.
Сходство было просто поразительным.
— А говорил, что у тебя нет художественного таланта!
— Его и нет. Просто моя подруга — полицейский художник, и она научила меня некоторым штукам. Как правило, ей приходится составлять портрет по частям, опираясь на показания очевидцев, но когда дело доходит до того, чтобы свести воедино глаза, нос и рот — ей нет равных.
Мэгги попыталась увидеть Бена глазами карикатуриста или… полицейской художницы: густые темные волосы, которые он то и дело отбрасывает со лба рукой, брови вразлет, высокие скулы, нос — не большой, но и не маленький, рот…
О господи, этот его рот…
С губ Мэгги было готово сорваться множество вопросов: чему еще научила его полицейская художница? были ли между ними какие-то особые отношения? что с ней стало теперь? Но она вовремя прикусила язык.
Это не твое дело, Мэг!
У каждого человека есть прошлое. Кроме того, она давно — с тех пор как впервые заметила, что мальчики, оказывается, отличаются друг от друга и порой среди них встречаются интересные особи, — поняла, что самые привлекательные из них, как правило, тщеславны и пусты. Не то чтобы в жизни ей приходилось так уж часто общаться с красавцами или ходить к ним на свидание, но чисто теоретически…
Когда они вошли в кухню, Сюзи готовила бутерброды. Мэгги открыла холодильник и достала кувшин холодного чая.
— А где Энн? Она же сказала, что поможет.
— Судя по тому, что нет ее чашки, в нашей комнате, должно быть.
Насыпав в ведерко льда для тех, что любит ледяной чай, Мэгги поспешила в комнату, на ходу вспоминая все, что она знает об аллергиках и как им помочь. Но в комнате Энн не оказалось, как не оказалось и в студии. Мэгги поднялась наверх и проверила душевую, несколько раз позвала Энн по имени, но безрезультатно.
— Может быть, она поехала в город в аптеку? Сюзи намазывала мягкий сыр и арахисовое масло на булочки с маком, а сверху клала кольца маринованного лука.
Мэгги в ужасе взирала на эту кулинарную фантазию, а затем заметила:
