И всё-таки удалось выдать ещё километра три-четыре. Неплохой результат, учитывая моё общее состояние.
Всё… любая работа начинается с перекура. Надо отдохнуть, перекусить чем бог послал, то бишь содержимым сухпая, а потом… вдруг мне повезёт, пойдёт состав, я его остановлю, и дальше уже на нём.
Мечты-мечты…
Не слезая с дрезины и продолжая мониторить округу, я открыл коробку с сухпайком. Жрать хотелось как никогда в жизни, но и переедать нельзя. Мне ещё наяривать на дрезине туеву хучу километров. Это, конечно, веселее, чем шлёпать ножками по шпалам, но тоже требует физических усилий.
Если пережру, потом буду сонным и вялым.
Гречневая каша с тушняком прошла на «ура», всё это добро закусил галеткой с джемом и заполировал водичкой. Вроде и голод прошёл, и тяжести в животе не появилось.
Дело было к вечеру… Вплотную встал вопрос: ехать дальше или выждать тёмное время суток? Логичней было бы устроиться на ночлег, чтобы с утреца нажать и со свежими силами, но за это время расстояние между мной и нашим составом существенно вырастет, могу не догнать.
В комплект сухпая входил ещё и блистер с энергетиком. Шипучая таблетка растворялась в воде и придавала человеку сил. Эдакий «энерджайзер».
Я к химии всегда относился с опаской, да и инструктора предупреждали, что увлекаться энергетиками не стоит, только, когда так припёрло, что иного выхода не остаётся. Здоровье от них не улучшится, а вот побочек вылезет до хрена. Ну и если сидеть несколько дней, накроет такой отходняк, что откат после магии покажется детской болячкой.
Поддать газку или повременить? Подумав, я спрятал блистер назад в коробку. Пока справляюсь сам бля, без ансамбля. То бишь без химии.
Тут мои уши уловили до боли знакомый шум — характерные звуки идущего по рельсам состава.
Я его ещё не видел, ну, судя по направлению, поезд был попутным.
Тут мой взгляд упал на дрезину: в одиночку мне с рельсов её не снять — если состав не притормозит, снесёт тележку на хрен!
Ракетница, догадался я. Начну стрелять — машинист увидит сигнал, догадается, что к чему. Буду надеяться, что остановит состав.
Дальше… Так далеко я уже не загадывал. Попробую уболтать, чтобы взял с собой. У машинистов всегда есть радиосвязь — через него сообщу о том, что в округе творится невесть что. Эх, доказательств у меня маловато, но найдут трупы, поймут, что к чему.
Сейчас меня даже не волновал вопрос как эта история отразится лично на мне: если всплывут обстоятельства, из-за которых я тут болтаюсь как дерьмо в проруби, прилетит не только мне, но и фон Тизенгаузену. Однако всё закрутилось слишком круто, огласки похоже не избежать.
Я схватил ракетницу и припустил, что было сил по шпалам, оставив дрезину за спиной: тормозной путь состава долгий, может доходить до полутора километров. Я отбежал где-то на все два.
Поезд извивался подобно маленькой змейке, я уже видел кабину машиниста. Правда, она выглядела как тёмно-зелёное пятно.
Первая сигнальная ракета с шипением ушла вверх. Для закрепления успеха выпустил ещё две.
По идее уже сейчас машинист должен принять меры, засуетиться. Но поезд шёл, не снижая темпа. Вообще не похоже, что кто-то собирался нажимать на тормоз.
Может, у машинистов соответствующие инструкции? — запоздало мелькнула в голове мысль. Вдруг, им вообще запрещают останавливаться на определённых участках, а мне не повезло именно на таком участке оказаться?
Состав был всё ближе и ближе: ни предупреждающего рёва, ни звука торможения.
Что за хрень? Почему меня тупо игнорируют?
Я замах руками, заорал так, что казалось, скоро начну плеваться лёгкими. Никакой реакции: поезд — а это был товарняк надвигался с неотвратимостью смерти.
Поняв, что ещё пара секунд, и либо попаду под колёса, либо меня тупо сшибёт, я спрыгнул с насыпи и кубарем прокатился вниз.
Мимо со звуком и лязгом простучали одинаковые цистерны, а потом стремительно исчезли где-то впереди.
О том, что сейчас произошло с дрезиной, я догадался по звуку, напоминающему хруст сминаемой пивной банки. Какие-то железяки взлетели вверх и веером посыпались на дорогу, а поезд продолжил свой ход.
