Должно быть, я выгляжу ужасно.
— Спасибо, что одолжили мне платье. Оно красивое.
— Не благодари меня. Оно твое, можешь его себе оставить.
— Нет, я не могу.
— Да, ты можешь, и да, ты оставишь. Не спорь со старой непреклонной леди. Ты не переспоришь, — она наклоняется проверить мою шею. — Все еще зудит?
— Думаю, уже лучше, — отвечаю я ей.
Удовлетворенная, что у меня больше нет аллергической реакции на фиолетовую глазурь, она садится на стул рядом с кроватью. Положив руки на колени, она смотрит на меня такими же глазами, как у Дерека.
— Итак... я знаю, что между тобой и моим внуком что-то происходит. Может, объяснишь что именно?
Я выключаю телевизор и полностью обращаю свое внимание на нее.
— Мм... Собственно, я не уверена. Может, вам лучше спросить у Дерека?
— Я спросила.
— Что он сказал?
— Мой внук не слишком сговорчив, когда идет речь о том, чтобы поделиться подробностями его жизни, дай ему бог здоровья.
— Потому что ты потом используешь их против меня, — вступает в разговор Дерек, появляясь в комнате. Свой костюм он сменил на спортивные штаны и футболку и теперь больше похож на того Дерека, которого я знаю.
Он подходит к изножью кровати и спрашивает, указывая на мою шею:
— Как ты?
Я приподнимаю голову, чтобы продемонстрировать ему свою грудь.
— Лучше. Все прошло, за исключением нескольких царапин.
— Хорошо.
В том взгляде, которым он смотрит на меня, слишком легко затеряться — эти глаза говорят о гораздо большем, чем любые слова.
— Мне необходимо пойти проверить персонал и убедиться, что вся еда упакована, — говорит бабушка Дерека, поднимаясь со стула и выходя из комнаты. — Оставьте дверь открытой.
Когда его бабушка оставляет нас наедине, Дерек приподнимает простыни и говорит:
— Подвинься немного, чтобы я мог сесть.
— Твоя бабушка сказала, что тебе нужно...
— Я знаю, что сказала моя бабушка. Двигайся.
Я сдвигаюсь в сторону. Это так хорошо, что он рядом, но даже если физически мы близко, то внутренне между нами бездна.
Я включаю телевизор и пытаюсь уменьшить злость.
— Мне нужен дома телевизор в моей комнате. Это так здорово.
Долгое время мы ничего не говорим. Идет какой-то фильм, но я не обращаю на него внимания, потому что слишком отвлекаюсь на Дерека, сидящего рядом со мной.
— У меня ничего не было с девушкой, с которой ты меня видела сегодня, — говорит он. — Она хотела, чтобы я поднялся с ней наверх и ушел с вечеринки, но я отказался.
— Почему?
Он долго не отвечает, а затем берет пульт и выключает звук телевизора. Он запускает руку в волосы, и я задерживаю дыхание, ожидая его ответ. Он поворачивается ко мне, пленяя меня пристальный взглядом своих глаз, и произносит:
— Из-за тебя.
Дерек
Правило номер один в футболе — не позволяйте вашему противнику понять ваш план игры. Я просто раскрыл себя.
Только то, что я не могу перестать думать о девушке, не значит, что я парень, который должен все делать правильно в своей жизни.
— Я не хочу причинить тебе боль.
— Каждый, кто мне не безразличен, причиняет мне боль, — говорит она. — Я привыкла к этому.
— Я не намерен оказаться в этом списке.
— Поэтому ты не хочешь заботиться о ком-то, кто уже, возможно, имеет реальные чувства к тебе?— она дарит мне слабую, ранимую улыбку.
— Послушай, в моем прошлом была дерьмовая ситуация, я просто не готов отпустить это... не сейчас, по крайней мере.
— Я тоже прошла через дерьмо, Дерек. Большая часть моей жизни тратится на попытки пробраться через него, — в отчаянии она вскидывает руки. — Я все время за все борюсь, но я не вижу, что ты борешься за что-нибудь. Это выглядит так, словно ты хочешь наказать себя за какой-то неизвестный проступок.
— Ты права.
Эта независимая девушка, которая играет в футбол, и у которой шкура толще, чем у многих знакомых мне парней, заставляет меня хотеть поделиться с ней тем, чем я никогда и ни с кем еще не делился. Я делаю глубокий вдох и выпускаю все то, что я держал в себе так долго.
— В день, когда умерла моя мама, мне позвонила в школу медсестра из госпиталя. Она сказала, что мама спрашивала обо мне весь день, — я отбрасываю голову назад, потому как вспоминать это все еще больно. Я бы сделал все что угодно, чтобы повернуть время вспять и снова пережить тот день. — Сначала я пошел на тренировку, Эштин. Я поставил футбол выше мамы... Я поставил его выше чего-либо еще. Когда я, наконец, приехал в госпиталь, она уже умерла.
